Арцахский конфликт зачастую подается как проблема, возникшая в 1988 году – синхронно с распадом СССР, что чрезвычайно искажает суть и характер конфликта. Трактовка конфликта в контексте данного искажения, в свою очередь, приводит к столь же искаженным заключениям. В частности, предпринимается попытка обнаружить причины политики насилия в отношении армян на территории СССР и Советского Азербайджана, начиная с 1988 года, исключительно в контексте событий того исторического периода, рассматривая их как шаги, предпринятые в ответ на решение внеочередной сессии областного совета народных депутатов НКАО 20 февраля 1988 года. В дополнение к отмеченному звучит столь же безосновательный и неверно аргументированный тезис советских лет о «70-летней дружбе», согласно которому в упомянутый период прежний конфликт между Арменией и Азербайджаном был уже исчерпан.
Для наиболее полного восприятия сути вопроса следует рассматривать Арцахское противостояние как одно из наиболее ярких проявлений армяно-азербайджанского этнополитического конфликта, а не наоборот – как источник армяно-азербайджанского конфликта.
Что касается очередной фазы обострения конфликта и насилия в отношении армян в Советском Азербайджане в 1988-90 гг., в частности, погромы в Сумгаите, Баку, Кировабаде, то, как отмечает российский демограф и антрополог А.Н.Ямсков в труде об этнических конфликтах в Закавказье, не следует путать конфликт с происходившими в его ходе трагическими случаями, которые приводят к углублению конфликта, как, скажем, межэтнические столкновения, применение силы и человеческие потери. Факторы, способствующие возникновению конфликтов, в том числе те, что ведут к этническим столкновениям, следует анализировать на более глубинных уровнях [A. N. Yamskov, Theory and Society , Oct., 1991, Vol. 20, No. 5, Ethnic conflicts in the Transcaucasus: The case of Nagorno-Karabakh, p. 634].
В деле формирования армяно-азербайджанского конфликта ключевую роль играют, в частности, стартовавшие с начала 20-го века процессы, которые в ретроспективном порядке можно назвать продолжающимся по сей день процессом формирования, мобилизации и политизации «азербайджанцев» как единого этнического сообщества. Как отмечает американский историк, политолог Дж. Ротшильд, одних только примодальных (дословно – предварительных) , передающиеся «с кровью» качеств и атрибутов не достаточно для консолидации этнической группы. Ротшильд, в частности, в ряду других необходимых обстоятельств отмечает борьбу за блага и ценности, борьбу против чуждых ценностей и прочее [J. Rothshciled, Ethnopolitics: A conceptual framework, Columbia University Press 1981, pp. 30-31].
Одним из первых индиктаторов или кризов новой фазы армяно-азербайджанского этнополитического конфликта стали армяно-татарские столкновения 1905-1906 гг. почти на всей территории Южного Кавказа, в том числе в Баку, Шуши, Нахиджеване, Елизаветполе и др.. Спецификой отмеченного периода стало то, что армяне и называвшиеся в то время кавказскими татарами народы, которые преимущественно идентифицировали себя по конфессиональному признаку – как мусульмане, проживали в границах одного государства – Российской империи. Следовательно, тогда по определению не было речи о классическом территориальном конфликте между государствами. Другая специфика состояла в том, что процессы формирования единого этноса, политизизации народа, взявшего впоследствии этноним «азербайджанцы», были на самой ранней стадии. Но столкновение интересов, состязание между «своим» и «чужим», борьба за блага (нефтяные ресурсы Баку, благодатные территории, земли) уже происходила.
Впоследствии конфликт прошел несколько стадий и продолжает трансформироваться. В 1911 году была создана первая партия кавказских татар, под влиянием идеологии младотурок. Параллельно кавказской агрессии Османской Турции в 1918 году, с помощью Турции было сформировано государство, получившее название «Азербайджан».
Таким образом, впоследствии процесс формирования этноса, получившего название «азербайджанцы», уже происходил под влиянием младотурок, которые были носителями идеологии пантюркизма, тюркизма, что также влияло на углубление армяно-татарского/азербайджанского конфликта. Ярким тому свидетельством являются организованные кавказскими татарами и Турцией после оккупации Баку в сентябре 1918 года армянские погромы, жертвами которых, по статистическим данным главы анкетной комиссии Армянского национального совета Баку Бахши Ишханяна, стали более 23․000 армян [Б. Ишханян, Великие ужасы Баку, Тифлис, 1920]. Подобная политика проводилась и в других местах, пребывавших под контролем Азербайджана. В марте 1920 года была осуществлена резня армян в Шуши, в результате которой, по разным данным, погибли 6-8 тыс. армян, примерно столько же эмигрировали. Если до упомянутых погромов более половины населения Шуши составляли армяне, то после погромов, в том числе в советский период, около 90% населения составляли азербайджанцы.
Особенность данного этапа состояла в том, что уже существовавший и усугубившийся межэтнический конфликт стал влиять на межгосударственные отношения, а также был заложен, в частности, Азербайджаном, в основу национальной идеологии. Следовательно, не территориальные споры становятся фундаментом этнополитических конфликтов, а наоборот. И хотя между Арменией и Азербайджаном после советизации, а далее – в составе СССР серьезных вооруженных столкновений вплоть до 1988 года не фиксировалось, это не значит, что конфликт перестал существовать. Яркими примерами преемственности этого конфликта в советские годы стал процесс определения административных границ между двумя государствами в конце 1920-х, в результате которого ряд территорий Армении был передан Азербайджану, антиармянская политика Азербайджана в вопросе НКАО, в рамках которой предусмотренная довольно внушительная территория сократилась до 4400 кв.км. Важным индикатором политики Советского Азербайджана была также почти полная деарменизация Нахиджевана – в результате давления, несправедливой социально-экономической политики. Та же политика, в частности, после назначения Г. Алиева первым секретарем Компартии АзССР, осуществлялась и в отношении армян НКАО. Предпринимались попытки искусственно нарастить численность азербайджанцев, финансовые средства из центрального бюджета направлялись преимущественно на азербайджанонаселенные места и прочее.
Таким образом, конфликт существовал и в советские годы, а решение облсовета НКАО 20 февраля 1988 года стало лишь одной из узловых вех конфликта, что стало возможо параллельно процессу распада СССР, но не было следствием этого распада. Следовательно, ошибочно считать последовавшую за этим резню армян в Сумгаите, Кировабаде (Гандзаке), Баку и других местах «ответом» со стороны Азербайджана. Погромы стали индикаторами очередной фазы эскалации конфликта и одним из проявлений политики Азербайджана в отношении армян.
Не случайно в резолюции, принятой 18 января 1991 года, Европейский парламент осудил продолжавшиеся в Баку погромы, а также насилие в отношении армян в Нагорном Карабахе, блокаду Армении. В резолюции, в частности, отмечается, что в Баку возобновились антиармянские действия, в результате которых «по предварительным данным, были осуществлены многочисленные преступления, некоторые армяне погибли в жестоких условиях». В резолюции также осуждаются нападения на армянские села вне НКАО, в частности, на Шаумянский и Геташенский районы. После 1990 года насилие и давление на армян продолжалось, вплоть до почти полной деарменизации Азербайджана, за исключением территорий, который впоследствии контролировались Республикой Арцах.
Важно подчеркнуть, что погромы бакинских армян начались вовсе не в январе 1990-го: январские действия стали финальным актом процесса. Если до 1987 года в Баку и прилегающих поселках проживали более 200 тыс. армян, то к 1990-му осталось разве что 35-40 тыс.. Окончательное число жертв погромов не известно, поскольку большая часть бакинских армян в данный период эмигрировала в Туркменистан, а оттуда в Москву и далее большей частью в США. В отличие от армянских погромов в Сумгаите, в СССР по поводу данного периода следствия не возбуждались, обнародовано крайне мало документов – есть свидетельства о смерти нескольких десятков человек, члены семей которых в основном перебрались в Армению. Согласно различным данным, в 1988-1990 гг. число погибших в Баку составило около 500 человек.
Данная политика продолжалась также после провозглашения независимости Арменией и Азербайджаном, проявлений масса, и они хорошо известны.
После развязанной Азербайджаном в 2020 году войны против Арцаха мы также становимся очевидцами разворачивания нового витка данного конфликта, что уже проявляется в новых территориальных претензиях Азербайджана к Арцаху и Армении. Продолжающаяся с 12 декабря 2022 года блокада, захваты новых территорий Арцаха и Армении в 2021-2022 гг. со стороны Азербайджана, создание так называемой «общины Западного Азербайджана» и другие шаги в отношении армян являются компонентами государственной и национальной стратегии Азербайджана и не могут рассматриваться фрагментарно как различные явления. Утверждение И. Алиева о том, что «Карабахский конфликт решен, и сейчас Азербайджан может направлять ресурсы на решение задач возвращения азербайджанцев в Западный Азербайджан», абсолютно ясно указывает, что мы имеем дело с методичной эскалацией конфликта.
Учитывая то, что враждебность в отношении армян как к «чужим» заложена в основу государственной и национальной идеологии Азербайджана, в том числе являясь основополагающим компонентом процесса государственного и национального строительства, можно заключить, что упомянутая политика в отношении армян не будет меняться еще довольно долго и в случае наличия определенных факторов будет проявляться в виде эскалаций, применения насилия, столкновений и антиармянской пропаганды. Следовательно, ошибочно представление о том, что снятие одного из проявлений или факторов конфликта может привести к его урегулированию. Он будет проявляться по-новому (см. Продолжение территориальных и иных претензий в отношении армян, антиармянской пропаганды и прочее).
Тарон ОВАННИСЯН
Эксперт
Ереван
