Кирилл ЖАРОВ (Обозреватель ТАСС)
В Турции после нескольких месяцев дискуссий о переносе выборов наконец определились, когда пройдет голосование. Выборы президента и депутатов парламента состоятся раньше срока — 14 мая вместо 18 июня. Перенос на более позднее время практически невозможен, а назначить более раннюю дату конституция позволяет, чем и воспользовался президент страны Реджеп Тайип Эрдоган, подписав соответствующий указ.
На выборы идут 36 партий и несколько кандидатов в президенты. Среди них сам Эрдоган от Республиканского альянса, Кемаль Кылычдароглу от Народного альянса, глава партии «Родина» Догу Перинчек, председатель Новой партии благоденствия Фатих Эрбакан, кандидат от альянса «Турция» Ахмет Озал (сын экс-президента Тургута Озала), выдвиженец от Альянса отцов Синан Оган.
Электорально страна сегодня довольно сильно раздроблена, поэтому политики вынуждены объединяться в альянсы в попытке максимально консолидировать голоса избирателей на своей платформе. Основные объединения, которые способны получить конкретные и ощутимые результаты на выборах, как считают многие эксперты, — это Республиканский альянс и Народный альянс.
В Республиканский альянс Эрдогана входит его Партия справедливости и развития (ПСР), Партия националистического движения (ПНД) и Партия великого единства.
В Народный альянс входят шесть партий: сама Народно-республиканская партия (НРП), Хорошая партия Мераль Акшенер (отколовшаяся в свое время от нынешнего соратника Эрдогана — Партии националистического движения), Партия счастья (не имеющая широкой представленности в парламенте, но обладающая большой сетью отделений по стране консервативная, происламская сила) и небольшая Демократическая партия. Также в альянсе два бывших в прошлом очень близких к Эрдогану политика — Ахмет Давутоглу, экс-глава МИД и премьер, создавший Партию будущего, и Али Бабаджан, экс-глава МИД, глава Партии демократии и прорыва.
В Турции бытует мнение, что оппозиция не столько хочет взять власть, сколько стремится продолжить противостоять действующему руководству. Косвенно об этом говорит и разношерстность альянса. В нем собрались националисты, исламисты, сторонники евроустремлений, прозападники, кемалисты, пантюркисты, антизападники и т.д. Им не без труда, но все же удалось прийти к компромиссу относительно дорожной карты альянса. Хотя этот процесс сопровождался демаршами, склоками на публике, торговлей еще не полученными портфелями.
Стоит отметить, что после объявления Кылычдароглу единым кандидатом в президенты часть функционеров Партии счастья обнародовала манифест, в котором заявила об отказе поддержать его кандидатуру, поскольку она «не отражает их интересов и стремлений». Это были члены движения «Национальный взгляд», ультраконсерваторы в части традиционных турецких и исламских ценностей, сторонники «своего пути» развития Турции, не отрицающие прогресс и развитие, но скептически относящиеся к прозападному курсу, усилению светских тенденций. И именно слоган НРП «Турция светская, светской и останется» подвергают критике, особенно из-за того, что Партия счастья тоже фактически объединилась под этим, по сути, антиисламским лозунгом.
Партии оппозиционного альянса, судя по выпущенному ими плану действий, хотят вернуть в стране парламентскую систему, причем усиленную, со снижением статуса президента фактически до сугубо представительского. В случае победы на период перехода к парламентской республике все главы партий альянса должны будут получить места вице-президентов, партии в зависимости от набранных ими голосов на выборах получат и министерские портфели.
На фоне разношерстности оппозиции ПСР, ПНД и Эрдоган, а также постепенно примыкающие к его альянсу мелкие партии производят впечатление гораздо более сплоченной силы. Конечно, и у правящей части политической арены Турции есть свои проблемы, внутренние противоречия, но есть и 20 лет непрерывного руководства страной. Есть четкий план развития как минимум до 2040 года. Эрдоган выстроил сложную централизованную систему госуправления, консолидировал почти все ведомства и институты под единой крышей президентской администрации. Однако сейчас он столкнулся, наверное, с самым серьезным вызовом в его политической карьере. Нынешние выборы потенциально способны поменять внутриполитический ландшафт Турции, но, очевидно, Эрдоган и его союзники будут изо всех сил этому сопротивляться.
Землетрясение и претензии к Эрдогану
До 6 февраля, когда 11 провинций страны сотрясло мощное землетрясение, унесшее жизни более 49 тыс. человек, позиции Эрдогана и ПСР, несмотря на некоторое снижение поддержки, были достаточно уверенными, чтобы наверстать в ходе агиткампании недостающие проценты и остаться у власти. Но после удара стихии большую часть прежних планов пришлось забыть и разрабатывать новые.
Турецкая оппозиция после землетрясений сформулировала ряд претензий к Эрдогану, которые нашли широкий отклик среди населения. Количество разрушенных в результате землетрясений домов, а это более 50 тыс., противники Эрдогана связывают с недостатками градостроительной политики властей, отсутствием жесткого контроля за выдачей разрешений на застройку и нарушением норм строительства. Оппозиция указывала также, что власти не смогли быстро и должным образом начать работу по разбору завалов во всех провинциях, где произошло бедствие, не направило в срочном порядке армию на эти работы. В целом противники Эрдогана пытаются показать, что действующая власть стала неспособной, неповоротливой и коррумпированной.
Сам действующий президент, его министры и руководители различных ведомств выдержали некоторую паузу, сформулировали ответы на эту критику и теперь ежедневно объясняют населению, что произошло и как действовала власть. Объясняют весьма доходчиво и довольно аргументированно, на мой взгляд. Что примечательно, глава государства на этот раз не стал пытаться разбить в пух и прах аргументы оппозиции. Вероятнее всего, потому что определенные недочеты действительно были, и они были внушительными. Но президент избрал иную тактику общения с народом. Он покаялся.
Такого не происходило никогда. Через несколько дней после землетрясений Эрдоган на камеры в прямом эфире попросил у народа «хеляллик». Это для верующих мусульман своего рода покаяние, просьба о прощении перед уже умершими за те дела, которые лежат в сфере ответственности просящего или произошли по его вине. Этот поступок главы государства очень активно обсуждался в СМИ и на политической арене. Оппозиционно настроенные граждане посчитали, что президент таким образом снял с себя и своих министров ответственность за произошедшее. Народ ведь, судя по публикациям в местных СМИ и разговорам на кухнях, ждал отставок.
Опросы не дают однозначной картины
На данный момент многие опросы общественного мнения не гарантируют однозначную победу Эрдогану и его партии. Часть актуальных исследований показывает, что за ПСР готовы проголосовать 31–34% избирателей, тогда как по итогам парламентских выборов 2018 года партия набрала 42,3%. В то же время аналитический центр Optimar заявляет о 40-процентной поддержке ПСР.
Поддержка входящей в альянс с ПСР националистической ПНД колеблется пока в районе 10%. При этом примечательно, что эти цифры практически не меняются с начала зимы и не произошло их резкого падения после землетрясений. Что касается кандидатов в президенты, то, по данным Aksoy, на сегодняшний день Эрдоган получает 44,4%, а его главный конкурент Кемаль Кылычдароглу из Народно-республиканской партии — 55,6%. Однако тот же Optimar, который провел исследование в конце февраля, дает Эрдогану 43,2%, а Кылычдароглу — только 13,5%. Зампред же ПСР Мустафа Шен 16 марта заявил, что самые актуальные опросы дают Эрдогану 53% поддержки, а сама правящая партия заберет на выборах 41% (для безоговорочной победы в президентских выборах надо набрать более 50%).
Опросы общественного мнения делают в Турции более десятка крупных компаний. Их точность зависит от методик, охвата и других параметров. Из-за этого существует такое расхождение в результатах. Между тем существуют еще и закрытые опросы партий, или специально заказанные ими исследования общественного мнения. И вот они зачастую являются определяющими для политических сил при принятии решений, как и с кем вести кампанию. Плюс к этому надо понимать, что опросы, сделанные в течение двух-трех недель после землетрясений, отражают в большей степени эмоции населения. Но по мере отдаления даты трагедии электорат все больше успокаивается, а поддержка Эрдогана и ПСР постепенно возвращается к привычной норме и может расти.
Реальные дела против критики
Можно сказать и то, что результаты ликвидации последствий землетрясений в целом оказались удовлетворительно встречены населением. Критика госструктур первых двух недель сейчас начала снижаться — во многом благодаря частым и обстоятельным объяснениям руководства страны, что оно предпринимает и что будет реализовывать далее. Эрдоган и его соратники сейчас делают то, что очень ограниченно может сделать оппозиция: говорят о конкретных делах, которые уже физически воплощаются на земле. И это большое подспорье. Эрдоган попросил у народа год на восстановление жилого фонда, и в провинциях уже началась заливка фундаментов (обещает построить 319 тыс. домов). При этом он однозначно намекнул на то, что оппозиция в случае победы эффективно заняться этим не сможет. Процесс запущен, и работа ведется действующими властями. Это может стать сильным аргументом для тех, кто лишился крова и кто сейчас лично может увидеть, как строится его новое бесплатное жилье, которое обещают сделать лучше, крепче и комфортнее.
Проблемой все же является, где взять десятки миллиардов долларов на восстановление 11 провинций. Текущие оценки ущерба лежат в диапазоне от нескольких десятков до сотни миллиардов долларов, и это без учета долгосрочного влияния катастрофы на экономику страны. У Турции нет таких свободных средств, сейчас все имеющиеся ресурсы брошены на первичное восстановление домов, на социальные выплаты пострадавшим. К восстановлению разрушений руководство уже призвало подключиться частный бизнес и ждет помощи из-за рубежа. Насколько внушительна будет поддержка мирового сообщества, пока сказать трудно. Но, скорее всего, она вряд ли покроет достаточную часть того, что необходимо стране.
И в этой ситуации возникает вопрос, хочет ли сама оппозиция взваливать на себя это бремя сейчас, когда можно подождать пять лет. Эрдоган ввиду и возраста, и разногласий внутри его партии, и нарастающей критики со стороны населения, а также чрезмерного усложнения выстроенной им госсистемы может к тому времени сильно потерять позиции.
Курды могут иметь решающий голос
В Турции результат выборов формируют главным образом две составляющие: красноречие кандидатов и тонкая межпартийная игра, которая должна учесть интересы разных частей электората, профсоюзов и бизнеса, которые, в свою очередь, значительно поляризованы и фрагментированы. Такие контакты продолжаются со стороны обоих альянсов. И сейчас, как и во время нескольких прошлых выборов, курды становятся одним из ключевых элементов общей картины.
Прокурдская Партия демократии народов способна набрать в районе 10%, перейдя семипроцентный электоральный барьер в парламент. Однако поддержка прокурдского электората важна и кандидатам в президенты (думаю, даже в первую очередь им). ПДН после объявления кандидатуры Кылычдароглу дала понять, что как минимум не против его выдвижения, но обратилась к оппозиции с просьбой относиться к партии как к равноправному партнеру по диалогу, вести с ней прямые контакты и обсуждать демократизацию страны, особенно в курдском вопросе. И с этим есть определенные трудности.
Курды для ряда партий могут стать довольно токсичным союзником. Националистическая Хорошая партия дала понять, что не планирует идти на прямой контакт и договоренности с ПДН. НРП с Кылычдароглу пытаются найти компромиссный формат диалога с прокурдской силой. Для более консервативных партий такие контакты вообще исключены. Дело в том, что для значительной части турецкого электората курды все еще ассоциируются с террористами, с которыми власти борются более 40 лет. Наиболее экстремистски настроенные граждане вообще отказывают курдам в каких-либо правах и раздражены даже самим фактом наличия у них легитимной политической силы.
ПСР не идет на контакты с ПДН, более того, в суде все еще не закрыто дело, которое может привести к роспуску этой партии. Да и военные операции против признанных в Анкаре террористическими курдских организаций продолжаются внутри страны, в Ираке и Сирии.
Однако Эрдоган заручился поддержкой другой прокурдской партии — Партии свободного действия. Да, она меньше ПДН, вызывает у ее сторонников критику, однако она конъюнктурнее и умереннее для интересов правящего альянса.
Что предлагают альянсы?
Эрдоган и его партия идут на выборы ослабленными недавним землетрясением, растущей критикой в их адрес, кризисными явлениями в экономике, обесцениванием национальной валюты. К тому же в целом в изрядно поляризованном турецком обществе все чаще начали слышаться возгласы «хотим перемен». Оппозиция же обещает народу определенные перемены. Но какие? Возврат к парламентаризму от совсем недавно построенной президентской системы с жесткой вертикалью. Ликвидацию ряда построенных Эрдоганом систем госуправления и институтов, которые он создал для максимизации власти. Пропорциональное распределение властных полномочий между политическими силами. Отказ от вмешательства в дела различных ветвей власти.
В сфере экономики оппозиция наряду с привычными предвыборными обещаниями повысить показатели роста, снизить инфляцию, безработицу и налоги говорит, что откажется от влияния на Центробанк и его политику. Это может стать одним из выигрышных доводов. Эрдогана критикуют за то, что он давит на ЦБ, добиваясь реализации нужной ему кредитно-финансовой политики. Речь идет о снижении учетной ставки. На фоне кризисных явлений в экономике из-за пандемии COVID-19 большинство стран мира начали поднимать учетную ставку для стабилизации финансовых показателей. Турция же стала ее уменьшать, как отмечал Эрдоган, для снижения темпов инфляции. Однако такое давление на ЦБ снижает доверие к Турции со стороны иностранных инвесторов. Так что видимая независимость и прозрачность работы финансовых институтов страны потенциально может помочь более быстрому восстановлению экономики республики.
Что же предлагают Эрдоган и его союзники? Не возвращаться к прошлому, к коалиционному руководству страной, к децентрализации власти, которая может изменить многие аспекты внутренней и внешней политики. Дать властям быстро и эффективно восстановить страну после землетрясений, чтобы этому не помешала смена руководства и коренные изменения в системе госуправления, на которые настроена оппозиция. В экономике действующая власть предлагает консервативный курс, сохранение низкой учетной ставки. И да, скорее всего, налоги не снизятся.
Кроме того, стоит иметь в виду, что при Эрдогане голос Турции на международной арене стал заметно громче. Анкара может ставить ультиматумы крупным державам, проводить военные операции, исходя из национальных интересов, не присоединяться к, например, санкциям Запада против России. Для обычного турка видеть подобные проявления силы своей родины — это достаточно эффективный эмоциональный довод, чтобы гордиться, в том числе и действующим президентом.
Судя по текущим прогнозам, оппозиция вполне способна взять как минимум близкое к большинству место в парламенте. И если потом внутри Народного альянса не начнется межфракционная борьба, то он будет усложнять жизнь альянсу Эрдогана и его партии. С перспективами взять президентский пост у оппозиции ситуация пока туманна.
Кылычдароглу — опытный и интересный политик, но далеко не все в Турции считают, что он сможет быть таким же громким, дерзким и в чем-то отчаянным главой государства, как Эрдоган. Ведь все же действующий президент за эти 20 с лишним лет очень сильно задрал планку качеств главы государства. Так что оппозиции потребуется найти правильные доводы, чтобы убедить народ отдать именно за ее кандидата более 50% голосов.
