Глубинные политические процессы, начавшиеся на Ближнем Востоке преимущественно с конца 2000 года, которые постепенно трансформируют содержание двухсторонних отношений ключевых региональных акторов, а также, в целом, среду безопасности в регионе, в условиях новых международных процессов, с редкими исключениями, претерпевают определенную кристаллизацию. Данные реалии важны с точки зрения максимального удержания в пределах контролируемости непосредственных региональных проявлений глобальной конфронтации. Дело в том, что начиная с 2010 года, вследствие «арабской весны», уровень взаимоотношений в регионе, присущий региону и ряду присутствующих в нем проблем, совершает переход от конфронтации к сотрудничеству. То есть, после эскалаций различного масштаба и уровня в долговременных и сравнительно новых конфликтах на Ближнем Востоке, судя по всему, наблюдается содержательная трансформация политических подходов, связанных с управлением или урегулированием изрядно истрепавших регион и почти все его страны конфликтов. И хотя глубинные проблемы между ключевыми региональными акторами остаются нерешенными, тем не менее, меняется подход по вопросу их замораживания, особенно, под воздействием крайне обострившихся экономических причин и геополитических трансформаций.
В этом контексте существенные изменения зафиксированы в арабо-израильской, катарской, сирийской проблемах, в отношениях Турция-Саудовская Аравия, Турция-ОАЭ, Турция-Египет, Турция-Израиль и прочих. Также в условиях нынешних тенденций в геополитических развитиях наблюдается определенная концентрация совместимых интересов против Ирана – с точки зрения решения проблем с этой страной хотя бы путем воздействия на внутриполитические процессы. Опять же под общим воздействием глобальных процессов, время от времени актуализируются попытки использования Турцией курдской карты в регионе.
Сирийский конфликт
Нынешние глобальные реалии и смежные с ними события не обходят также сирийскую проблему. Определенное ослабление позиций России в Сирии в связи с украинской войной, и Ирана – из-за внутренней нестабильности, а также сосредоточенность США на других регионах, позволили Турции, опять же с применением курдской карты, еще раз попытаться активизировать недовершенные планы на севере Сирии против курдских формирований.
Еще в мае-июне текущего года, в связи с вопросом о членстве Финляндии и Швеции в НАТО, Турция вернула курдский вопрос в активную политическую повестку. Тогда позиции других заинтересованных акторов – России, Ирана, США – не позволили Турции осуществить планы по новой наземной операции в Сирии. Между тем имевшее место 13 ноября в Стамбуле крайне сомнительное «террористическое нападение» было использовано Анкарой как повод для развязывания новой военной операции. 20 ноября Министерство национальной обороны Турции объявило о проведении воздушной военной операции «Коготь-меч» «в районах на севере Ирака и Сирии, используемых террористами как военные базы для подготовки нападений на Турцию, с целью нейтрализации элементов PKK/KCK/YPG и других террористических формирований, по итогам которой было уничтожено около 100 объектов «террористов» и 500 боевиков».
Турецкие власти заявляют и о вероятности наземной операции, которой опять же пытаются воспрепятствовать основные заинтересованные акторы. Между тем вопрос этой операции и актуализация курдского вопроса являются для турецких властей и вопросом внутриполитической повестки – в преддверии общереспубликанских выборов в июне 2023 года. Следовательно, масштабы «внешних побед» режима Эрдогана и вопрос выбора времени их демонстрации обусловлен серьезнейшими внутренними и внешнеполитическими расчетами — с целью получения максимального эффекта по обоим направлениям.
Помимо этого, в контексте сирийского конфликта появляются и новые тенденции региональной конкуренции. В частности, существенно уступавшие своим региональным конкурентам Турции и Ирану арабские страны меняют провальную тактику, пытаясь восстановить с правящим в Сирии режимом как минимум замороженные за последние 10 лет отношения. Предпринимаются различные инициативы по поддержке Сирии в различных сферах (гуманитарной, экономической, строительной, политической и прочей) с целью восстановления отношений с имеющим сейчас несравнимо более благоприятные в рамках конфликта позиции режимом Башара аль-Асада. Обсуждается вопрос о восстановлении членства Сирии в Лиге арабских государств. В этом направлении довольно активно действуют ОАЭ, Иордания, Египет и Саудовская Аравия.
Ситуация в Иране
Вспыхнувшие в Иране после смерти арестованной за неправильное ношение платка «полицией нравов» в Тегеране этнической курдиянки Махсы Амини внутриполитические акции протеста, в том числе и с активным вовлечением внешних противников страны, привели к долгому периоду дестабилизации в Иране. Дело в том, что таргетирование со стороны Запада Ирана в связи с его военным сотрудничеством с Россией в контексте украинского конфликта, судя по всему, перешло в новую тактику, направленную как минимум на навязывание Ирану ядерной сделки на более тяжелых условиях, а как максимум – на смену клерикального режима в этой стране. Реальность осуществления такого сценария стала явной после срыва последней попытки в возобновившемся еще в апреле 2021 процессе согласования сделки между США и Ираном, которая была предпринята в сентябре текущего года при непосредственном посредничестве Верховного комиссара ЕС по вопросам внешней политики и безопасности Жозепа Борреля. Более того, комментарии сторон после взаимообмена предложениями по документу подтверждают, что существующие проблемы в большинстве своем искусственные. В той же логике было и обращение к этой теме госсекретаря США Энтони Блинкена, согласно которому США не спешат заключать сделку с Ираном и пойдут на это только в случае, если новая сделка повысит уровень их национальной безопасности.
В то же время, следует отметить, что помимо прямых разногласий Иран-США, в деле срыва возобновления сделки существенную роль сыграли региональные конкуренты Ирана – Израиль, Саудовская Аравия и прочие. Сейчас упомянутые акторы, а также их единомышленники Турция и Азербайджан прилагают усилия во всевозможных плоскостях для усугубления нестабильности в Иране.
Ревизия региональной политики Турции
Начавшиеся в конце 2020 года активные попытки Турции ослабить многолетнюю эскалацию с региональными конкурентами и противниками продолжаются. Истощение Анкары, вызванное активным участием одновременно в нескольких конфликтах, а также серьезнейшие экономические проблемы и намеченные на июнь 2023 года общереспубликанские выборы сподвигли режим Эрдогана на попытки не только урегулирования, но и привлечения финансовых средств от ряда важных арабских акторов с целью смягчения усугубляющегося экономического кризиса в стране. С этой точки зрения особенно симптоматичны попытки урегулирования отношений Турция-ОАЭ, Турция-Саудовская Аравия, Турция-Египет и Турция-Израиль, которые предпринимаются преимущественно в результате проинициативной политики Анкары. В этом направлении одним из важнейших мотивов принципиальной политики Анкары является наличие проектов по активизации и в других регионах.
Отношения Турции с упомянутыми арабскими странами крайне обострились в ходе «арабской весны», в частности, в контексте процессов в Египте, Сирии, а апогея обострение достигло в рамках ливийского кризиса 2019-20 гг.. А старт проблематичным отношениям между Турцией и Израилем был дан вследствие инцидента с «Мави-Мармара» в 2010 году.
Стоит отметить, что в рамки целенаправленной политики Турции по ослаблению напряжения на различных направлениях можно уместить и стартовавший в декабре 2021 года процесс урегулирования «без предусловий» отношений Армения-Турция. В отличие от остальных направлений, этот процесс пока не привел к осязаемым результатам, что связано с целями южно-кавказской политики Турции и гармонизацией процесса в этом контексте с Азербайджаном.
Арабо-израильский конфликт
Даже в условиях глобальных вызовов на среду безопасности в ближневосточном регионе все еще имеет предметное влияние запущенный в последний период президентства Дональда Трампа его администрацией, в формальном смысле с сентября 2020 года, исторический процесс подписания так называемых «Авраамических соглашений» между Израилем и рядом важных арабских государств (до этого соглашения с Израилем из арабских стран подписали только Египет в 1979 году и Иордания в 1994-м). По его итогам прямо в Вашингтоне были подписаны мирные договоры Израиль-ОАЭ, Израиль-Бахрейн, а затем документы об урегулировании отношений Израиль-Судан, Израиль-Марокко. Этот процесс способствовал не только улучшению отношений между странами-подписантами, но и внес принципиальные изменения в логику самого кровавого и взрывоопасного регионального конфликта – палестино-израильского. В частности, до этого в основу позиций арабских стран была заложена идея рамочного соглашения между арабскими странами и Израилем, которое сопровождалось бы процессом окончательного урегулирования палестинской проблемы – на условиях создания Палестинского государства в границах на 4 июня 1967 года, на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Между тем «Авраамическими соглашениями» был запущен процесс подписания сепаратных соглашений о мире с Израилем. Свои подходы участвовавшие в процессе арабские страны обуславливали утверждением о том, что характер отношений с Израилем за последние десятилетия не только не привел к урегулированию конфликта, но и усугубил вражду между сторонами противостояния и отодвинул возможность урегулирования. Следовательно, нужно изменить принципиальную позицию, в частности, попытаться путем наращивания зависимости Израиля в атмосфере сотрудничества вынудить его к уступкам.
Следует отметить, что процесс «Авраамических соглашений» по-прежнему неоднозначно воспринимается многочисленными арабскими и мусульманскими странами. С оговорками к ним относятся Саудовская Аравия, Турция, Иран и другие. При этом позитивные тенденции этого процесса пока обеспечивают хотя бы минимальный риск эскалации в самом долгоиграющем региональном – арабо-израильском противостоянии.
Урегулирование проблемы Катара
Освещение церемонии открытия чемпионата мира по футболу в Катаре также стало свидетельством того, что, судя по всему, уходит в прошлое один из важнейших региональных конфликтов – Катарский. Рядом с организатором мундиаля эмиром Катара Тамимом бин Хаммад Аль Тани восседали лидеры стран Персидского залива и ряда других арабских стран, которые в июне 2017 года пытались склонить на колени это небольшое, но амбициозное ближневосточное государство. Неформальный блок под предводительством Саудовской Аравии (ОАЭ, Бахрейн, Египет, Йемен, Ливия и прочие), предъявив обвинения в поддержке терроризма и сепаратизма, вмешательстве во внутренние дела арабских стран, разорвали дипломатические отношения с Дохой, пытаясь в политическом и экономическом смысле изолировать Катар и добиться смены власти. Но план по блокированию Катара был сорван оказанной этой стране всемерной военно-политической, экономической и логистической поддержкой Россией, Ираном, но в особенности Турцией. На эти процессы существенное воздействие оказали прежняя администрация США, а также активное вмешательство Кувейта.
Резюмируя, можно отметить, что процессе глобальной эскалации и изменения миропорядка, пока еще в виде отдельных проявлений, но уже сказывается и на самом взрывоопасном регионе мира – Ближнем Востоке. И хотя в целом процессы, по крайней мере, пока, происходят в границах управляемости, тем не менее, тенденции тревожных изменений в рамках ряда конфликтов позволяют прогнозировать, что непрекращающийся пожар украинской войны постепенно достигает и этого региона, неся с собой новые возможности большого взрыва.
Армен ПЕТРОСЯН
Востоковед
Ереван
