Ариф ЮНУСОВ
Руководитель Департамента конфликтологии и миграции
Института мира и демократии
Азербайджан/Нидерланды
44-дневная война в конце прошлого года полностью изменила всю конфигурацию в длящемся более 30 лет армяно-азербайджанском противостоянии, когда в центре была проблема принадлежности Нагорного Карабаха, почему конфликт именовали карабахским и его урегулированием занималась Минская группа ОБСЕ в лице трех сопредседателей – России, США и Франции. При этом позиции и интересы ответственных за урегулирование конфликта стран не совпадали — Россия воспринимала Южный Кавказ сферой своих интересов, что встречало жесткое противодействие со стороны США и Франции. В итоге геополитическое противостояние было дополнительным, а временами – более важным препятствием на пути урегулирования карабахского конфликта. И все же именно эта структура в течение четверти века была ответственна за переговорный процесс.
Теперь Нагорный Карабах перестал быть главным стержнем этнополитического конфликта. Да, после завершения прошлогодних боев там периодически происходят инциденты. Остался нерешенным также и вопрос статуса Нагорного Карабаха. И все же теперь речь идет о армяно-азербайджанском конфликте, где проблема принадлежности и статуса Нагорного Карабаха является частью противостояния двух государств Южного Кавказа. При этом в настоящее время в центре внимания находится проблема демаркации и делимитации границ Армении и Азербайджана, а также разблокировка транспортных коммуникаций в регионе.
Произошли серьезные перемены и в переговорном формате. После завершения прошлогодней войны Минская группа ОБСЕ резко сдала свои позиции и значимость и надолго оказалась в тени. Во многом это произошло из-за потери интереса коллективного Запада к конфликту и региону. Теперь все вопросы по урегулированию конфликта стал решать треугольник Россия-Азербайджан-Армения. При этом позиции сторон в этом треугольнике разные. Россия безусловно играет главенствующую роль в переговорном процессе. Азербайджан явно находится в фарватере российской политике, лишь пытаясь заработать дополнительно что-то для себя. По сути, речь идет о тандеме Россия-Азербайджан против Армении, которая в этом треугольнике самая уязвимая и слабая. Пашинян и многие из армян наивно полагали, что при всех раскладах и даже периодически возникавших проблемах в межгосударственных отношениях Армения, как стратегический союзник все равно найдет поддержку со стороны России в случае новой войны с Азербайджаном. Между тем для Путина и его команды главным является не вопрос кого поддерживать в этом конфликте, а как вернуть весь регион под монопольный контроль России.
Между тем ситуация для России до 2020 г. была неоднозначной. В Армении есть российская военная база, Армения – член ОДКБ и формально дружественная во всех отношениях для России страна. Но режим Пашиняна явно ориентирован на Запад. А из Азербайджана российские войска ушли в 1993 г. и с того времени Москва не раз делала попытки вернуться в эту страну и иметь там свою военную базу. Карабахский конфликт по сути прекрасный инструмент не только для возвращения в регион, но и одновременно для контроля над Арменией и Азербайджаном. В Минской группе Россия, декларируя стремление к поиску мира, на деле явно торпедировала переговорный процесс, а после 2016 г. сумела перехватить инициативу и трансформировать принятые еще в 2007 г. «Мадридские принципы» в т.н. «план Лаврова», которые отличаются только в одном – после возвращения Азербайджану 7 оккупированных районов вокруг НК в регионе в качестве миротворческих сил появятся российские войска. То есть, по сути в НК будет российская военная база, но со статусом «миротворцев». И прошлогодняя война – это на деле реализация «плана Лаврова». Азербайджан никогда не решился бы на широкомасштабные военные действия, не получив предварительно на это согласия России.
Но прошлогодние расчеты Москвы не были полностью реализованы – пророссийские силы в Армении не смогли воспользоваться разгромом в Карабахе и свергнуть Пашиняна. И практически весь 2021 год прошел не под знаком стремления вышеуказанного треугольника решать возникающие инциденты и проблемы в армяно-азербайджанском конфликте, а ознаменовался борьбой за свержение Пашиняна. А действия Азербайджана на границе – это, по сути, часть политики давления Путина на Пашиняна. Последний, в свою очередь, все чаще и чаще обращался за поддержкой к лидерам западных стран. И именно после этого американцы и европейцы стали проявлять свою активность в регионе. По сути, Запад начал борьбу за Армению против России.
Дошло до беспрецедентного шага: новая администрация США в лице госсекретаря Энтони Блинкена сразу после того, как начала свою работу в январе 2021 года вступила в контакт с Пашиняном и демонстративно проигнорировала Алиева. Последний три месяца спустя в апреле публично высказал свою обиду этим фактом и лишь после этого новое руководство США вступила и с ним в контакт. Более того, учитывая очень болезненный для армян вопрос возвращения военнопленных, в том числе для рейтинга Пашиняна, США попытались перехватить у России инициативу и в июне при посредничестве Грузии в атмосфере секретности осуществили операцию по возвращению Азербайджаном 15 армянских военнопленных. В Кремле узнали об этом из прессы, что не могло не вызвать раздражения у Путина.
В таком же ключе действовали в уходящем году и европейцы в лице президента Франции Макрона и главы ЕС Шарль Мишель. Первый периодически заявлял о полной поддержке Армении и ее лидера Пашиняна, а также о готовности Франции оказать помощь, в том числе в случае необходимости и военную по защите границы Армении. А Шарль Мишель 19 ноября неожиданно пригласил лидеров Армении и Азербайджана в Брюссель для встречи 15 декабря.
Это приглашение главы ЕС явно вызвало сильное раздражение в Москве. Ведь Путин планировал организовать трехстороннюю встречу с Ильхамом Алиевым и Николом Пашиняном 9 ноября — в годовщину подписания соглашения о прекращении боев в Карабахе. Со стороны Кремля дело выглядело настолько решенным, что проведение трехсторонней встречи официально подтверждал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Но Пашинян отказался от этой встречи. Отказался он и от встречи в Москве 15 ноября. И почти тут же дал согласие на встречу с Алиевым под эгидой Евросоюза, т.е. на другой площадке! И хотя было ясно, что встреча Алиева и Пашиняна будет в рамках ежегодного саммита «Восточное партнерство», для Москвы это явно был удар ниже пояса. И потому 22 ноября Путин вновь сделал Пашиняну предложение о срочной трехсторонней встрече до Брюсселя, отказаться от которой Пашинян уже не решился.
Так создалась уникальная ситуация, когда с интервалом в считанные недели армяно-азербайджанское урегулирование будут рассматривать на двух международных площадках — российской и европейской. К этому следует также добавить и саммит ОБСЕ в Стокгольме в начале декабря, где также планировалась встреча министров иностранных дел двух конфликтующих стран. Ничего подобного ранее не было.
Такое пристальное внимание к конфликту двух стран могло в другом случае дать положительный результат. Ведь представители стран-сопредседателей Минской группы резко усилили риторику о желание найти решение и установить мир в регионе, а также разблокировать транспортные коммуникации и экономические связи. Но на деле перед нами не редкий пример единства позиции Москвы, Брюсселя и Вашингтона, а видимость единства, за которым скрываются геополитические подводные камни. И это сразу сказалось — в Сочи встреча, как и ожидалось, не привела к чему-либо конкретному и вылилась в дифирамбы Пашиняна и особенно Алиева в адрес Путина. То есть, это была срочно организованная встреча по демонстрации главенствующей роли России в армяно-азербайджанском конфликте. Но как только встреча лидеров трех стран в Сочи завершилась, все мгновенно вернулось на круги своя. Даже согласованная в Сочи встреча в начале декабря в Москве вице-премьеров по коммуникациям сорвалась. Не состоялась в последнюю минуту и намеченная в начале декабря встреча министров иностранных дел Армении и Азербайджана в Стокгольме в рамках саммита ОБСЕ.
Что же ожидать от встречи Алиева и Пашиняна 15 декабря в Брюсселе? Состоится ли анонсированный прорыв в урегулировании, как об этом говорят или надеются многие? Ведь глава ЕС Шарль Мишель предложил свой план урегулирования. Его главное отличие от мирного плана, одобренного при посредничестве Москвы, состоит в том, что помимо положений о решении гуманитарных вопросов (обмен пленными, разминирование), а также делимитации границы и сотрудничества в транспортной сфере и региональных проектах, план ЕС предусматривает проведение мирных переговоров, на которых будет рассмотрен вопрос о статусе Карабаха. Однако последние события четко говорят только об одном – встреча в Брюсселя завершится так же, как и в Сочи принятием ничего не значащей декларации о намерениях конфликтующих сторон решать проблемы мирным путем.
