Арег КОЧИНЯН
Эксперт по вопросам политики безопасности
Ереван
То, что прозвучавшие в протокольной части встречи в Сочи и в итоговом заявлении формулировки касались лишь малой части закрытых переговоров, стало ясно в тот же день, поскольку, по сути, в тексте заявления нет упоминания о конкретных договоренностях, подразумевающих непосредственные действия. Таким образом, можно заключить, что основная часть продлившихся более 3 часов переговоров была посвящена неосвещенным темам. Глубина неосвещенных или несогласованных проблем проявилась уже 1 декабря – в виде срыва предусмотренной в Москве встречи вице-премьеров. На уровне вице-премьеров до сих пор обсуждались и согласовывались сугубо технические вопросы, но теперь дело дошло до пересечения красных линий сторон. В этом контексте примечательно, что и прежде заявления первых лиц о трехсторонней встрече, а частности, озвученные в Москве заявления какое-то время не обрастали кровью и мясом, поскольку стороны понимали: пока ситуация не изменилась, ожидать перемен посредством переговоров нереально, и встречи в подобном формате уже не могут быть плодотворными.
Сочинская встреча была организована на скорую руку в результате прессинга с российской стороны. В публичном пространстве она преследовала одну генеральную цель – подчеркнуть эксклюзивную роль России в процессах, ее незаменимость и особенно личную роль президента РФ. Это надо было подчеркнуть, причем, неоднократно и в присутствии глав конфликтующих стран. Надобно было сделать это до брюссельской встречи, поскольку российская сторона воспринимает попытки Запада «вернуться» в регион как горькую пилюлю.
Развязанная против Арцаха турецко-азербайджанским тандемом война, последовавший за этим так называемый формат 3+3 в геополитическом смысле направлены острием против Запада и представляют собой русско-турецкую инициативу по переделу региона. В то же время, симптоматично, что до недавнего времени Запад практически не проявлял интереса к региональным процессам. Более того, до сих пор западные страны (имеются в виду США и ЕС) не прибегали к действенным мерам для противостояния процессам, нацеленным на их вытеснение из региона. В целом, США при трех последних администрациях проводят политику плацдармного присутствия в регионах, то есть в каждом регионе присутствуют одним плацдармом, в нашем регионе этой ролью наделена Грузия.
Последняя активность – заявления о необходимости возобновления сопредседательства Минской группы ОБСЕ, двусторонние встречи (в том числе, после долгого перерыва – встреча на уровне глав внешнеполитических ведомств Армении и США) и особенно предстоящий саммит в Брюсселе следует связать с беспрецедентной эскалацией украинского кризиса. Западные страны, по сути, пытаются открыть дополнительный фронт борьбы в зоне политического и геополитического влияния России, ослабляя ее позиции в мультирегиональном формате.
Нахождение альтернативы русско-турецким процессам и выход из этого формата должны стать для Армении императивом. Но нельзя, следуя за этим императивом, путать желаемое с действительным. Период, когда Армения под угрозой силы соглашалась на односторонние уступки, тем самым обеспечивая «прогресс» трехстороннего переговорного процесса, не может быть вечным. Армянские власти демонстрируют явное намерение остановить этот порочный ход, но для этого необходимы ресурсы, в первую очередь, силовые, которые позволят исключить азербайджанские вторжения на суверенную территорию Армении и вынудить азербайджанскую сторону изменить тактику применения силы или угрозы применения. Важно понимать, что каждое успешное азербайджанское вторжение – это больше чем оккупация данной территории (в каждом случае – несколько квадратных километров). Каждое такое вторжение – это показатель неготовности ВС Армении и свидетельство того, что военная машина Армении не восстановилась после понесенных во время 44-дневной войны тяжелых потерь. Это, в свою очередь, в существенной мере ограничивает возможности Армении положить конец «трехстороннему процессу», оставляя лишь один путь – вмешательство не входящих в формат силовых центров.
Последние процессы с участием Запада могут вызвать немалое воодушевление как в общественности, так и во властной среде Армении, создав иллюзию назревания вмешательства данных силовых центров. Между тем, есть опасность, что на данном этапе западное вмешательство не связано с нашим регионом и не имеет цели глубинной трансформации или хотя бы приостановления происходящих в нашем регионе процессов. В этом случае, пытаясь воспользоваться кажущимся шансом, Армения может еще больше ослабить свои региональные позиции. А новые потери могут стать роковыми для двух армянских государств. Тем не менее, в данной плоскости следует понимать, что происходящие под предводительством России трехсторонние процессы ни в коей мере не исходят из государственных интересов Армении и насущных интересов армянского народа, и эти процессы нужно как минимум прекратить. В то же время, следует учесть все вызовы и имеющиеся козыри и не спешить со ставками, чтобы не усугубить ситуацию.
Лучшим датчиком ситуации станет брюссельская встреча, когда мы увидим ответы на эти вопросы.
Первым индикатором станет сам факт встречи, поскольку все еще есть сомнения в том, что встреча состоится.
Вторым индикатором станет эффективность решения гуманитарных вопросов. Азербайджан должен вернуть удерживаемых в плену лиц и заложников, а для этого всего лишь необходимо достаточное давление на азербайджанскую сторону.
Третьим индикатором может стать обсуждение, наряду с гуманитарными, политических вопросов и фиксирование результатов.
Все эти показатели будут свидетельствовать о серьезности и глубине целей западных стран в регионе. Параллельно второй индикатор – возобновление деятельности сопредседательства Минской группы ОБСЕ – станет показателем предметности позиции Запада по вопросу присутствия в нашем регионе и распространения своего влияния. От данных индикаторов и должно зависеть наше отношение к региональной политике западных стран.
Если мы станем очевидцами позитивных показателей всех индикаторов, то это даст нам краткосрочную возможность сбалансировать ситуацию в регионе и остановить «прогресс» трехстороннего переговорного формата за счет уступок Армении, а это вовсе не малое достижение.
В то же время, необходимо задуматься и над долгосрочными решениями, в частности, исходя из того, что Арцахский конфликт перерос в две новые проблемы – Арцахская проблема и отдельно конфликт между Арменией и Азербайджаном (вторжения азербайджанских войск на суверенную территорию Армении, оккупация территории Армении, однодневные войны и прочее).
При разработке долгосрочных решений также необходимо исходить из ресурсов и прогнозов досягаемости этих ресурсов. Возможен ли расклад, при котором Армения будет в состоянии противостоять на поле боя Турции и Азербайджану? Может ли Армения обрести таких союзников, каковые есть у Азербайджана, учитывая, что последние развития продемонстрировали: у Азербайджана есть союзник, а у Армении – в лучшем случае посредник. Каким должно быть будущее региона, учитывая непререкаемые реалии – ни турки отсюда никуда не денутся, ни азербайджанцы, ни армяне?
