Продолжающиеся уже год переговоры между Арменией и Азербайджаном по мирному договору достигли критической точки. С начала мая лидеры и их представители регулярно встречаются в разных столицах мира. На прошлой неделе делегации двух стран провели несколько дней за столом переговоров в Вашингтоне.
Хотя некоторые из участников признают прогресс, заявляя, что почти половина документа уже согласована, путь к успешному завершению по-прежнему далек. Основной причиной разногласий остается отсутствие компромисса по ключевому и наиболее сложному вопросу — судьбе этнических армян в Нагорном Карабахе.
Этот вопрос лежит в самой основе армяно-азербайджанского конфликта, нерешенного с момента распада Советского Союза. Нагорный Карабах — это небольшой населенный армянами анклав, расположенный внутри Азербайджана. По результатам войны в 1990-х годах, армянская сторона вышла победителем и в течение более 25 лет контролировала территорию, в два раза превышающую размеры региона каким он был в период советской эпохи. После поражения в войне 2020 года, около 120 000 местных армян проживают на значительно меньшей территории, контролируемой российскими миротворцами. Все территории вокруг анклава теперь контролируются Азербайджаном.
Результаты переговоров в значительной степени зависят от позиции, которую займет Азербайджан. В понимании Баку любые рассматриваемые варианты должны быть направлены на достижение полного контроля над территорией, населенной армянами. Там отвергают возможность возобновления обсуждений статуса Нагорного Карабаха, которые продолжались почти 30 лет, но так и не привели к результатам.
Международные посредники видят выход в запуске переговоров между Баку и Степанакертом. Предложение впервые было выдвинуто европейскими посредниками год назад и почти сразу поддержано их американскими коллегами. В апреле министр иностранных дел России также выступил в поддержку, но пока нет признаков того, что Москва готова двигать процесс вперед.
Те, кто участвовал в последнем раунде армяно-азербайджанских мирных переговоров, говорят, что если начнется прямой диалог между Баку и Степанакертом, Ереван и Баку смогут в ближайшем будущем приступить к подписанию мирного договора.
Как могут выглядеть переговоры между Баку и Степанакертом?
Президент Азербайджана и де факто руководство Нагорного Карабаха заявили о готовности начать такие переговоры. Но многие аспекты будущего процесса остаются неясными, включая формат, повестку дня, место проведения встреч и роль внешних посредников. Эти факторы могут существенно влиять не только на перспективы начала процесса, но и на его эффективность и потенциальный успех.
Степанакерт, похоже, является наиболее заинтересованной стороной в том, чтобы такие встречи начались. Последние семь месяцев были особенно трудными для местного населения. Дорога, связывающая регион с Арменией, остается заблокирована, что приводит к проблемам с поставками продовольствия и медикаментов. Ситуация обострилась в апреле, когда на этой дороге Баку установил контрольно-пропускной пункт. В июне Азербайджан закрыл пункт пропуска даже для гуманитарных грузов, таких как продукты питания и лекарства, которые доставляли в Нагорный Карабах российские миротворцы. Хотя чуть позже Международному Комитету Красного Креста разрешили продолжить перевоз людей со сложным медицинским диагнозом. Кроме того, на протяжении более четырех месяцев местные армяне сталкиваются с нехваткой электроэнергии и природного газа из-за повреждения маршрутов поставок из Армении, проходящих через подконтрольную азербайджанской стороне территорию.
Когда в прошлом возникали подобные проблемы, Степанакерт обращался к российским миротворцам или использовал свои контакты на азербайджанской стороне. Ни один из этих каналов больше не функционирует. С тех пор, как Европейский союз и США начали поддерживать запуск переговоров между Баку и Степанакертом, все стороны стали особенно осторожны, чтобы заявления или поступки не были интерпретированы как уступка по формату и содержанию будущих переговоров еще до их начала.
Азербайджан при этом отказывается вести официальные или неофициальные переговоры с де факто властями Нагорного Карабаха в прежних форматах. Вместо этого он приглашает их в Баку, чтобы продемонстрировать, что переговоры могут касаться только включения области в прямое управление Азербайджана.
«Все, что мы слышим, — это то, что все наши проблемы будут решены, когда мы согласимся на ‘интеграцию’ в Азербайджан на их условиях», — сказал один представитель де факто властей. «Но нам ведь не нужна встреча ради встречи. Мы должны показать нашему народу, что этот диалог с Баку на самом деле будет подлинным».
Посредничество сопряжено с более активным присутствием на земле
Еще одним важным аспектом переговоров между Баку и Степанакертом является вопрос о привлечении иностранных посредников. Азербайджан настаивает на прямых переговорах, аналогичных тому, как Баку общается со своими районами. В то же время Степанакерт считает участие международных акторов необходимым для обеспечения устойчивости будущих соглашений.
Война в Украине оказала существенное влияние на ситуацию. В предыдущие десятилетия Минская группа ОБСЕ, в которую входили посредники от России, Франции и США, играла важную роль в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе. Общение между западными и российскими посредниками прекратилась после начала войны в Украине. Западные дипломаты говорят, что, несмотря на их формальные заверения о готовности отделить вопрос Нагорного Карабаха от конфронтации в Украине, Россия не выказывает стремления к возобновлению общения.
«Никто из нас не желает начала новой войны в этом регионе», — сказал мне западный дипломат прошлой осенью. Однако в Москве официальные лица относятся к намерениям Запада с глубоким сомнением. «Мы не будем помогать им собственными руками вытеснять Россию с Южного Кавказа», — сказал мне российский дипломат весной этого года. В результате посредничеством в переговорах между Ереваном и Баку Россия, США и ЕС занимаются независимо друг от друга.
В теории, Россия могла бы быть наилучшим кандидатом для ведения переговоров между Баку и Степанакертом, если бы не ее снижающееся влияние в регионе. Российский президент Владимир Путин сыграл ключевую роль в достижении перемирия во время войны 2020 года и развертывания миссии миротворцев в зоне конфликта. После войны Москва укрепила свое военное присутствие и увеличила число своих пограничников на армяно-азербайджанской границе. Однако вторжение в Украину значительно подорвало эффективность российского присутствия.
В 2022 году произошло три эскалации в Нагорном Карабахе и вдоль армяно-азербайджанской границы, каждая сильнее предыдущей по интенсивности и числу жертв. Азербайджан в итоге занял более выгодное военное положение на передовой конфликта. Блокировка дороги Лачин, ведущей в Нагорный Карабах, послужила ярким доказательством снижения влияния России. Когда на этой дороге азербайджанская армия построила контрольно-пропускной пункт рядом с наблюдательным пунктом российских миротворцев, де факто власти фактически открыто выразили свое недовольство неспособностью России поддерживать порядок в регионе (после войны 2020 года).
Некоторые западные и армянские представители говорят, что не рассматривают варианты замены российских миротворцев в Нагорном Карабахе. Но они хотели бы дополнительного международного присутствия в зоне конфликта. Западный дипломат выразил свою озабоченность, заявив: «Ведь мы не можем полагаться на [миротворческую] миссию, у которой даже нет ясного мандата».
Это подчеркивает отсутствие установленного и международно признанного модуса операнди для российской миротворческой миссии. После ее развертывания в 2020 году Россия отказалась обращаться к международным организациям для поддержки своей миссии в Нагорном Карабахе. В наши дни Баку часто выражает свое разочарование в действиях российских миротворцев и высказывает желание, чтобы они ушли по истечении срока их мандата в 2025 году. Поэтому вопрос о том, согласится ли Азербайджан на международную миссию, которая пришла бы в регион в дополнение к присутствию российских миротворцев, остается открытым. Долгие годы Баку отрицал возможность иностранного присутствия на своей территории.
Еще одним важным вопросом остается то, как может выглядеть это дополнительное международное присутствие. Будет ли оно представлять собой международную организацию или иностранное государство? Будет ли оно гражданским по своей сути или будет включать функции полиции? Более того, будет ли оно иметь постоянное присутствие или просто состоять из периодических посещений анклава и его окрестностей?
Наконец, еще один важный вопрос: как эта международная сила будет устанавливать каналы связи с российскими миротворцами. Некоторые иностранные дипломаты считают предпочтительным прямое присутствие в зоне конфликта.
Что дальше?
После майского раунда переговоров в Вашингтоне, государственный секретарь США Энтони Блинкен заявил, что подписание исторического соглашения уже виднеется на горизонте, и результаты этого события почувствуют далеко за пределами Армении и Азербайджана. «Последняя миля любого марафона всегда самая трудная, мы это знаем», — сказал Блинкен. Но мало кого в регионе удивит, если текущий переговорный процесс в итоге так ничем и не закончится. За 30 лет стороны не раз приближались к тому, чтобы скрепить своими подписями соглашения, но по той или иной причине этого так и не происходило.
Продолжающиеся переговоры проходят на фоне ухудшения ситуации вдоль линий фронта. Обе стороны сообщают о ежедневных инцидентах, некоторые из них с жертвами. С момента окончания войны 2020 года все стороны продолжают нести потери: погибли или были ранены более 1200 человек, включая гражданских лиц и военнослужащих, ставших жертвами военных столкновениях или взрывов мин. Это превышает показатели любого сопоставимого периода до конфликта 2020 года. Без всестороннего дипломатического процесса инциденты будут продолжать подпитывать обострение на фронтовых линиях и могут привести к новой эскалации, дополнительно осложняя переговорный процесс и затрудняя поиск решений.
Сейчас многое зависит от того, будет ли Баку готов дать шанс переговорам со Степанакертом. Руководство Азербайджана питает недоверие к представителям Армении и Нагорного-Карабаха. К тому же, переговорный процесс редко касался всесторонних и сложных подходов решения конфликта.
Но после трех десятилетий конфликта похоже все же настало время дать шанс настоящим переговорам. Азербайджан несомненно осознает, что массовый исход из Нагорно-Карабаха, обусловленный страхом и неопределенностью, приведет к значительным международным последствиям, которые могут существенно затруднить ситуацию в стране. Это может оказать негативное влияние на репутацию Баку как надежного торгового партнера и повлиять на процветающую азербайджанскую экономику, которая в данный момент получает выгоду от контрактов с западными инвесторами, ищущими альтернативных поставщиков энергии в свете конфликта в Украине. Следуя международным призывам и вступая в переговоры со Степанакертом, Баку может заверить армян, что у них будет возможность продолжать жить в Нагорно-Карабахе.
Сегодня ставки, включая угрозу новой войны и значительные региональные изменения на фоне событий в Украине, слишком высоки, чтобы рассматривать возможность отказа от мирного процесса.
Как сказал один бывший чиновник, занимавший высокий руководящий пост в своей стране в начале 1990-х годов, сейчас пришло время созидания и компромиссов, а не совершения тех же ошибок, которые обе нации совершили после восстановления независимости вслед за распадом Советского Союза.
«Мы должны избежать того, чтобы начать убивать друг друга, пока другие укрепляют свою государственность и продолжают развиваться», — резюмировал он.
Олеся Вартанян
