31 января стало известно, что Армения ухудшила свои позиции в Индексе восприятия коррупции Антикоррупционного центра «Транспаренси интернешнл». Данный индекс считается одним из ведущих индикаторов оценки уровня коррупции в различных странах. Армения, зафиксировавшая в этом индексе резкий взлет в 2018-2019 годах, в 2022 году опустилась на три позиции. По последним оценкам, Армения имеет 46 пункта в рейтинге – вместо 49 в 2021 году. Отметим, что в 2020-21 гг. индекс восприятия коррупции в Армении был неизменным.
Существует специальная методика расчета рейтинга – если баллов меньше 50, то в данной стране коррупция считается чрезвычайно серьезной проблемой. Индекс подсчитывается на основе исследований ведущих международных организаций и докладов, которые подвергаются анализу методом математической статистики и выводят индекс восприятия коррупции в данной стране. Доклад не обращается к уровню коррупции в той или иной сфере.
По уровню восприятия коррупции индекс Армении в регионе выше, чем в Азербайджане, Турции или Иране. В то же время, индекс восприятия коррупции в Грузии выше, чем в Армении.
В 2019 году, когда в Армении принималась концепция борьбы с коррупцией, была поставлена задача достичь рейтинга на уровне 55 баллов. Но спустя 3 года положительная динамика в Армении приостановилась, более того, опустилась. С чем связан столь плачевный результат? Как считает Транспаренси интернешнл, сокращение баллов Армении отражает проблемы с соблюдением противовесов, добропорядочностью правоохранителей, независимостью судов и защищенностью гражданского пространства.
Общественное восприятие коррупции в Армении с 2018 года существенно изменилось, трансформировалось восприятие сути и масштабов коррупции. Сейчас, помимо взяток, в обществе не менее остро воспринимается политический и экономический фаворитизм, столкновение интересов и прочее. Еще одним эпизодом изменения восприятия характера коррупции является вопрос премий и, скажем, увеличение в пять раз выделяемых на депутатские расходы средств. Хотя последнее сложно считать прямой коррупцией, но выделение государственных средств на благосостояние принимающих решения лиц может быть квалифицировано как политическая коррупция, исходя также из того, что повышение депутатских расходов не сопровождается транспарентностью: не ясно, на что депутаты тратят эти средства, были ли выделенные средства направлены на депутатские расходы или имели больше частное значение?
Крайне спорной в Армении остается система государственных закупок. С 2020 года было проведено немало журналистских расследований и было множество публикаций о заключении крупных контрактов в сфере государственных закупок компаниями, созданными на скорую руку членами семей тех или иных представителей политической власти. Особо запомнилась история с возглавляемой братом спикера НС Алена Симоняна компанией «Евроасфальт», которая заключила контракты на миллиарды драмов в рамках госзаказа с 2021 года. Оправдания и возражения Никола Пашиняна и его команды крайне манипулятивны и бесчестны.
Они пытались позиционировать брата Симоняна как заурядного наемного сотрудника, умышленно дезавуируя то, что Симонян является членом правления компании и может получать конкретную финансовую прибыль при подписании контрактов в рамках госзаказа. Попытки примитивизации этих процессов со стороны политического руководства, разумеется, оказывают конкретное влияние и являются негативным сигналом для правоохранителей, которые по различным делам могут сталкиваться с той или иной компанией или особой.
Еще одним громким эпизодом сомнительной сделки стала таинственность посвященного 30-летию независимости мероприятия. Мероприятие было организовано компанией «Домино продакшн», однако выяснилось, что правительство не выделило средств компании для организации мероприятия. «Домино продакшн» заявила, что мероприятие было организовано на пожертвования частных спонсоров. Что это за частные спонсоры, почему они решили финансировать государственное мероприятие и что получили взамен от правительства, неведомо по сей день.
Помимо данных примеров в средствах массовой информации не прекращаются разоблачения по поводу существенного улучшения имущественного благосостояния высокопоставленных представителей партии «Гражданский договор». Упомянутые и другие факты должны стать предметом расследования в созданных с 2018 года в Армении антикоррупционных органах. Это Комиссия по предотвращению коррупции, Антикоррупционный комитет и Антикоррупционный суд. В процессуальном смысле с этими органами можно идентифицировать и Управление Генпрокуратуры по конфискации незаконно нажитого имущества. Не стоит упоминать, что все эти органы, обладая немалым инструментарием – оперативно-разведывательным блоком, доступом к банковским данным и прочим, проявили сомнительную позицию по множеству дел, своими действиями и/или их отсутствием позволив разного рода сделки сомнительного происхождения.
К числу таких дел можно отнести сделку по продаже люксового особняка бывшего премьер-министра Армении Овика Абраамяна при наличии уголовного дела на этапе предварительного расследования, или сделку по продаже принадлежащих бывшему министру обороны Вигену Саргсяну апартаментов в центре Еревана, когда при наличии уголовного дела на имущество не был наложен арест, и на недвижимое имущество арест был наложен только после его продажи. Еще один фрагмент – обвиняемый в получении взятки судья смог покинуть территорию Армении: следователь Антикоррупционного комитета, расследующий дело и получивший информацию о намерении судьи покинуть страну, не предпринял соответствующих мер.
Это лишь фронтальный отбор сомнительных действий правоохранительных органов. Хотя правительство пытается достичь повышением зарплат исключения или сведения к минимуму внешнего вмешательства в уголовные дела следователей, прокуроров, но очевидно, что одного лишь повышения доходов отдельных лиц недостаточно для получения результата. Зарплата во многих случаях играет хоть и существенную, но не решающую роль для занимающихся коррупционными делами следователей и прокуроров. Это может стать самоцелью, если параллельно не выстраиваются возможности развития инструментов и умений, механизмы ограждения от аффилированности по уголовным делам. В конце концов, вполне логично, что финансовые потребности следователя, расследующего дело о коррупционных схемах, связанных с миллиардами или даже десятками миллиардов драмов, гораздо эффективнее может удовлетворить фигурант данного дела, чем медлительная и алогичная государственная бюрократия.
Еще одним новосозданным органом борьбы с коррупцией стала Комиссия по предотвращению коррупции. Основная функция этого органа состоит в получении деклараций высокопоставленных лиц об имуществе, состоянии, доходах и интересах, их анализ, в случае необходимости – возбуждение производства и прочее. По положению на 2023 год в связи с предоставлением заведомо ложных деклараций не вынесено ни одного судебного решения, хотя по этим признакам в суде рассматривается 5 дел. Кроме того, КПК на уровне закона был предоставлен доступ к банковским данным. Очевидно, что данная опция далеко не созвучна нынешнему уровню и темпам анализа деклараций. Кроме того, действующие законодательные регулировки устанавливают, что вопросы, связанные с декларациями членов Комиссии, могут расследоваться в той же Комиссии, что алогично и исключает подобающий надзор в отношении членов данной Комиссии.
В борьбе с коррупцией в Армении, увы, остается недооцененной роль и ресурсы Центрального банка. В ЦБ функционирует центр финансового мониторинга, который является разведывательным органом и осуществляет борьбу с отмыванием денег и финансированием терроризма, имеет возможность анализировать источники различных транзакций и изучать сделки. В какой мере этот орган сотрудничает с антикоррупционными органами – не известно.
Индекс восприятия коррупции, публикуемый «Транспаренси интернешнл», не единственный индикатор, зафиксировавший негативные тенденции в борьбе с коррупцией. В ноябре 2022 года Кавказский центр исследовательских ресурсов при содействии Агентства международного развития США опубликовал исследование общественного мнения, согласно которому, к примеру, если в 2019 году только 4,7% респондентов сказали, что коррупцию вообще невозможно снизить, то в 2021 году таких было уже 22,5%. В 2019 году респондентов спросили о частоте требования или ожидания взятки со стороны чиновников. Лишь 0.3% тогда считали, что частота требования взятки возросла, в 2021 году эта цифра выросла до 5.9%.
Данное изучение общественного мнения также говорит о негативных тенденциях в обществе по поводу наличия коррупции.
Мкртич КАРАПЕТЯН
Журналист
Ереван
