Российская агрессия против Украины значительно ускорила время, открытые вопросы стали слабыми местами. Пришло время серьезной геостратегической перестройки. Швеция и Финляндия находятся на пороге официального вступления в НАТО. Таким действием НАТО как оборонный альянс замкнуло североевропейское крыло. Северная часть Европейской равнины, как и восточная часть Европы, еще 2 десятилетия назад твердо выбрала путь евроатлантической интеграции и представляет собой стабильное восточное крыло. Юго-Восточная Европа также окончательно подтвердила свою политическую принадлежность и решение вопросов безопасности своей принадлежностью к евроатлантическому сообществу. В территориальной зоне между Западом и «Западом» регион «Западные Балканы» остался не полностью интегрированной частью Европы. В регион «Западные Балканы» входят страны бывшей Югославии плюс Албания. Сильное постконфликтное наследие доминировало на протяжении 30 лет, влияя на формирование региональной политики, а также на внешнеполитические предпочтения государств этого региона.
Болезненно воспринимаемым моментом, несущим в себе сильный конфликтный и кризисный потенциал, является самопровозглашенная независимость Косово. Саму природу кризиса можно рассматривать с двух сторон. Нормализация отношений в соответствии с резолюцией 1244 СБ ООН развивалась бы постепенно, в несколько этапов. Отсутствие видения всеобъемлющей нормализации отношений между Белградом и Приштиной, в качестве следствия приводит к возникновению более длительных напряженных отношений и кратковременных всплесков эскалации. В связи с этим приоритет отдается техническим вопросам по отношению к политическому содержанию и содержанию безопасности. Параллельно с процессом нормализации отношений между Белградом и Приштиной реализуется инициатива «Открытые Балканы». Региональная платформа, ориентированная на экономическое развитие, имеет политическую поддержку Албании, Северной Македонии и Сербии. К сожалению, из-за отсутствия единого видения формата безопасности и региональных антагонизмов инициатива не включает Черногорию, Боснию и Герцеговину и Косово.
Отсутствие нормализации отношений между Белградом и Приштиной во многом препятствует полной евроатлантической интеграции региона. Косово демонстрирует все характеристики замороженного конфликта, для решения которых заинтересованы все на Западе и ведущие лидеры Сербии. В то же время против решения этих проблем выступают некоторые представители в Сербии, все в Москве и некоторые представители в Косово.
Внешнеполитические цели России на Балканах достижимы до тех пор, пока существует неурегулированный статус Косово. Пока этот неурегулированный статус способствует отсутствию Сербии в ЕС и НАТО, пока этот статус навязывает Сербии необходимость многовекторных внешнеполитических действий, у России есть возможность сохранять свое присутствие в этой части Европы. Благодаря этому Россия реализует свое присутствие и вовлеченность в события в Европе. Неурегулированный статус Косово благоприятствовал российскому видению о создании «пояса нейтральных стран на Балканах». Косово – это возможность для России последовательно поддерживать идеологическую концепцию о «непоследовательном» Западе, о неэффективности переговорного процесса под эгидой ЕС с постоянными действиями, которые способствуют дальнейшей эскалации ситуации. Россия использует проблему Косово, чтобы скомпрометировать европейскую интеграцию и внести путаницу в перспективы партнерства между Сербией и ЕС.
В 2022 году у нас было несколько кризисных ситуаций, которые в какой-то момент угрожали навсегда подорвать безопасность и стабильность в регионе. Цикл политических кризисов грозил перерасти в кризис безопасности или, что еще хуже, в систему связанных между собой кризисов безопасности. Причиной последней серии кризисов является невыполнение Брюссельского соглашения 2013 года. Невыполнение со стороны Приштины основных принципов формирования Ассоциации муниципалитетов с сербским большинством привело к частичной остановке диалога. За 10 лет не произошло никаких значительных событий.
Первая кризисная ситуация в 2022 году возникла с признанием личных документов, т.е. удостоверений личности (внутреннего паспорта). Приштина призвала к применению принципа взаимности. При сильном дипломатическом наступлении США и ЕС 27 августа было объявлено о достижении договоренности по личным документам. Вскоре возник новый кризис с регистрационными номерными знаками для автомобилей. С одной стороны, власти Приштины решили перерегистрировать автомобили с сербскими номерными знаками городов, расположенных на территории Косово. В результате этого около 9000 автомобилей оказались под угрозой конфискации, а их сербские владельцы понесли наказание. Американской челночной дипломатии удалось деэскалировать ситуацию таким образом, что Приштина отложила выполнение Решения о замене номерных знаков, а с другой стороны, Сербия прекратила выдачу новых номерных знаков для транспортных средств из Косово. Сильная межэтническая напряженность, восприятие того, что односторонние действия представляют угрозу для сербской общины в Косово, невыполнение Брюссельского соглашения, арест лиц сербской национальности привели к третьему событию и самой опасной ситуации с 2011 года. Сербы вышли из косовских учреждений, а вскоре после этого были возведены баррикады на коммуникационных путях, ведущих на север Косово, населенный преимущественно сербским народом. Развитие событий крайне неблагоприятно сказалось на полной безопасности региона.
Косово — это точка, которая может вызвать более серьезные последствия для безопасности как минимум двух других стран. Давайте рассмотрим, мог ли этот кризис привести к вооруженному конфликту. С эскалацией конфликта началась российская операция влияния. Были использованы векторы публичной дипломатии России, использование агентов, защищающих их интересы, СМИ и впервые малоизвестных телеграмм-каналов. В ряде случаев создавалось информационное загрязнение, которое угрожало поляризовать значительную часть общества. Вопреки стратегической коммуникации властей Белграда, распространение ложного контента при определенных обстоятельствах создавало собственную параллельную динамику и угрожало разделению общественности.
Наиболее показательным было использование российских и пророссийских Telegram-каналов, которые проявили особую заинтересованность в возведении баррикад. Путем эмоционально заряженных заголовков и соответствующим содержанием они создавали у получателя информации уверенность, создавая впечатление, что впереди неминуемый конфликт с НАТО и косовскими силами безопасности. Конечно, присутствие НАТО никогда не формулировалось в качестве задачи, вытекающей из резолюции 1244 Совета Безопасности ООН, а как «оккупация» странами НАТО. При этом российская дипломатия пыталась дискредитировать посредника в диалоге – ЕС, а роль США описывалась как имеющая пагубные последствия. А Сербии предлагалось отказаться от переговоров о нормализации отношений. В таком сценарии были бы защищены только интересы России, но не интересы Сербии.
Несмотря на то, что среди сербов, представлявших свои коллективные права человека через баррикады, не было ни русских, ни членов «вагнеровских» террористических ячеек, пропагандистская машина пыталась связать их с российской террористической организацией ЧВК «Вагнер». Якобы у нас были российские прокси-организации, которые устраивали баррикады с символикой РФ и «Вагнера» на сербской части административной линии, т.е. в Сербии. Тем самым пытались изобразить деятельность сербов как антизападную и связанную с Россией. Таким образом, Россия через своих активистов на местах активно снижала международную дееспособность Сербии, которая в такой деликатный момент, с одной стороны, боролась за права своего народа в соответствии с ранее подписанными соглашениями с Приштиной. В то же время она должна была оправдаться перед международным сообществом и доказывать, что деятельность косовских сербов и официальной Сербии не связана с указаниями из Москвы.
Когда дело доходит до неурегулированного статуса Косово, операции влияния очень ярко выражены, а информационные операции – самые распространенные. Их можно охарактеризовать, как преследующие следующие цели: первая цель – создать нереалистичные ожидания сербского общественного мнения; вторая – компрометация всех, кто попытается достичь всестороннего соглашения о нормализации; третья – распространение ложного убеждения, что Российская Федерация, а иногда и Китайская Народная Республика, являются единственным защитником сербов и что, когда Россия изменит мир, она вернет Косово Сербии, и что мы не должны делать ничего, кроме как ждать лучших времен. Ожидание более благоприятного момента не идет на пользу ни сербам, ни албанцам, так как они оба упускают шансы, которые предлагает евроатлантическое будущее. Затягивание соглашения о нормализации отношений не отвечает ничьим целям, кроме России. Отсутствие соглашения дает России возможность играть будущим Сербии и удовлетворять собственные интересы. Их интерес понятен. Это разделенные «Западные Балканы» вне ЕС и НАТО. Косовская проблема — это карта, очень важная для всей российской деятельности и стратегии в этой части мира, а также гарантия того, что межэтническая напряженность будет продолжаться с непредсказуемыми последствиями.
С точки зрения потенциального конфликта, ситуация на месте не дает возможности для продолжительного и разрушительного конфликта. Материальных, пространственных, человеческих и временных факторов конфликта недостаточно для экстремального сценария вооруженного конфликта. Из-за присутствия НАТО и других стран-партнеров в Косово невозможны прямые вооруженные конфликты между косовскими сербами и албанцами, а тем более между Сербией и Косово. То, что может произойти, так это эскалация, цена которой неблагоприятно скажется исключительно на Сербии. С точки зрения международного положения и экономической перспективы. В связи с этим руководство Сербии ищет компромисс. Появляются все более сильные проамериканские нарративы, которые спустя долгое время признают американцев фактором, остановившим четыре потенциально обостряющиеся ситуации в 2022 году.
Атмосфера, существующая среди населения Косово, далеко не благоприятная, когда речь идет о компромиссном решении. Просто политика премьер-министра Куртия такова, что он не считает отношения с Сербией приоритетными и часто производит кризисы и навязывает проблемы односторонними действиями. 6-го января с.г. во время православной рождественской церемонии были ранены сербские дети. А именно, сотрудник косовских сил безопасности в тот рождественский день 5 раз выстрелил из пистолета, разозлившись на автомобильную пробку, а в другой раз он выстрелил 2 раза и ранил сербских детей. Позже появились новости о том, что член Косовских сил безопасности был возмущен празднованием Рождества, что говорит о том, что косовские силы безопасности имеют проблемы с радикализацией и экстремизмом, которые нельзя игнорировать.
Живое дипломатическое вмешательство стран «пятерки» («Квинты») и США свидетельствует о том, что эти страны рассматривают решение косовского вопроса в гораздо более широком контексте. Это означает, что решение само по себе не является самоцелью, а основано на устойчивом предположении об успешной евроатлантической интеграции региона, а также о диверсификации энергетики с целью снижения зависимости от российского газа.
Внешнеполитическая позиция Сербии до 24 февраля опиралась на так называемую «политика четырех столпов» – ЕС, США, КНР и России. С 24 февраля представляющий Россию столп не работает. Поддержка Россией Сербии в ООН абсолютно бессмысленна, и любое решение, поддержанное Россией, обречено на провал. Россия обречена на провал. С другой стороны, Китайская Народная Республика традиционно не вмешивается в такие дела и не в состоянии гарантировать Сербии достижение ее максималистских целей. Позиция Сербии находится в процессе перехода, когда необходимо продемонстрировать геополитическую адаптивность. Решение, включающее европейскую интеграцию, является единственно устойчивым. ЕС – это цель, гарантирующая экономическое и национальное процветание в условиях мира и стабильности. В то же время общественность Косово и Сербии не видит в компромиссе чего-то ценного и не признает его экзистенциально важным.
Политическое видение Сербии должно быть сосредоточено на радикальном изменении формата внешней политики и безопасности. Это ведение открытых дебатов на тему о поисках Сербии в нахождении пути для дипломатического решения и обеспечения безопасности не только в Европе, но и в НАТО, что навсегда положит конец дилеммам безопасности в регионе и значительно расширит пространство для маневра в переговорах по Косово.
Перевод с сербского – Сусанны Живкович (Белград)
Дарко ОБРАДОВИЧ
Программный директор Центра стратегического анализа
Белград, Сербия
