буква нашей традиции versus сексуальная революция?
Нона ШАХНАЗАРЯН
Университет Дирборн-Мичигана
США
Нераспакованный подарок или игровой мяч? Уроки гименопластики в Армении. Как-то на list.am я наткнулась на объявление, информирующее о том, что завезена партия искуственной плевы… Так родилась идея написания этой статьи.
Метафора красного яблока ассоциируется с символом целомудрия и невинности на всем культурном пространстве Кавказа, и Армения в этом смысле не исключение. Согласно общекавказской традиции, первая брачная ночь для невесты — серьезный тест на «пригодность». На кону вся ее жизнь. Если она оказывается «честной», то ее родителям с почестями дарят красные яблоки и армянский коньяк, густо обвязанный символическими красными лентами. В безнадежной армянской глубинке по инициативе матери молодожена или соседей брачная простыня принародно вывешивается на обозрение. Жесть! — сказала бы моя дочь.
Что же кроется под этими эпатирующими явлениями? Засилье патриархатной идеологии, застылость вековых практик, зомбированность маскулинными идеалами гегемонной мужественности и социального доминирования над женщинами? Это священный обычай предков, или благодатное поле для нарциссического мужского самолюбования? Или это культурный код гендерного порядка?[1] Тут больше вопросов, чем ответов.
Если есть несправедливое по своей ассиметричности правило (жесткий, репрессивный контроль за женским целомудрием), то найдутся лазейки и способы избегания ответственности за утрату добрачной невинности. Речь идет о хирургической операции по восстановлению девственности, называемой гименопластикой. К хирургам-гинекологам выстраиваются очереди, и это, в общем-то, известный факт. Тем не менее, по понятным причинам тема эта запретная. Несмотря на спонтанные экстремистские призывы в соцсетях расстреливать таких хирургов, врачи-гинекологи в Армении смотрят на «проблему» по-коммерчески рационально: есть спрос – есть и предложение. И никаких нравственных дилемм. Я на стороне пациенток. Вижу в этом свою филантропическую миссию спасения индивида от жестокого давления окружающих. Это никого не касается. Если кто-то считает, что касается, пусть общество вмешивается и тогда, когда женщины, которые только что вышли замуж и потеряли невинность во время первой брачной ночи, приходят с букетом венерических болезней. Вопрос, откуда могли взяться эти болезни? – риторический – говорит гинеколог-аноним.
Жительница Еревана призналась, что не жалеет о проведенной операции: Не моя вина, что мужчины говорят о том, что они носители высокой культуры, а сами в своем сознании живут в пещерном веке. Подарок запакованный или распакованный – вот о чем спор. Не позволю никому копаться в моем прошлом. Каждый имеет право защитить себя, это обычный инстинкт самосохранения. А то инквизиция какая-то с охотой на ведьм. В какое время мы живем? Я не подарок, я – человек.
Однако, случаются и афронты на грани курьезных трагикомичных сцен. В Ереване девушка прибегла к операции по восстановлению плевы, потому что почувствовала угрозу серьезным отношениям с любимым парнем, который пригласил ее познакомиться со своей матерью. По трагичному совпадению, мать парня оказалась тем самым врачом-гинекологом, которая накануне сделала операцию. Девушку выгнали сразу после короткой немой сцены. Никто не поинтересовался, что с ней случилось. Однако, кажется, дела обстоят серьезно — система дает сбои.
Юные девушки, поступающие на работу на многие «обекты» Еревана, подвергаются серьезной «обработке» со стороны топ-менеджеров и иного персонала, стоящего выше в иерархии. Чаще всего это женатые мужчины или просто искатели приключений, которые, говоря на языке юриспруденции, злоупотребляют служебным положением. Схема победившего мужского Эго такая: развративший девушку «начальник», забыв все свои обещания, передает ее по кругу другим своим приятелям и коллегам по цеху, под предлогом, что ей надо поработать на другом «объекте». Это явление существует настолько долго и прошло такую обкатку, что уже имеет устойчивое название – «передать пас». Аналогии с игрой не случайны. Называется это — глядите в оба, девушки, иначе будете редуцированы до состояния игрового мяча. Называется это Homo homini lupus est, человек человеку волк… Таковы реалии социальной игры в столице, где мало-мальски оплачиваемую работу днем с огнем не сыщешь. Вот и подумаем, велик ли спектр выбора. Напрашивается не праздный вопрос — когда парни развращают или насилуют девушек, на что они рассчитывают? Наверное, на то, что именно их девушка, предназначенная им провидением, будет девственно чиста и нетронута. Это представление о собственной исключительности выглядит до некоторой степени наивным и неизменно эгоцентричным. Но не стоит обольщаться, пожалуй. Вероятность того, что может сработать закон бумеранга, велика. Не делай ближнему того, чего не хочешь себе. А мегаломания, самолюбование и рассчет на избранность – вредные, коварные чувства с разрушительным зарядом.
Поэтика (односторонней) чистоты. Как красное яблоко влияет на качество нашей жизни и нас самих? Об этом в столице все-таки задумываются. В Ереване живет и творит замечательная певица под сценическим именем Зара. Она замечательна своей смелой гражданской и культурной позицией, своим неистребимым желанием преодолевать национальные стереотипы и менять жизнь своего общества к лучшему, «двигать» к более достойному существованию всех его членов[2]. Текст ее песни «Кармир хндзор» и рефренные кадры клипа говорят сами за себя даже тем, кто не понимает армянского языка. Начальный кадр открывает нашему взору одетых в традиционные армянские одежды воинственных старух, которые «кровожадно» демонстрируют белую простыню со следами отнятой невинности (члены сельской общины всегда рьяно боролись за безграничное проникновение в наиболее интимные сферы жизни в своем сообществе, экзальтированно выставляя напоказ самое личное). Заключительный кадр того же клипа представляет «похороны» красного яблока – портрет красного яблока, перевязанный черной, траурной лентой. Пришел тебе социальный конец — таково послание клипа[3].
Однако, не все так просто в Армении даже на уровне идей, а что уж говорить о смене практик. Сегодня дела с этим в Армении обстоят, все-таки, сравнительно не так плохо (это я ёрничаю). Всего лишь лет пятьдесят назад брачные действа и акты были полны куда большего драматизма, о чем нам живописует фильм Тенгиза Абуладзе Древо желания (1976 г.) с неотразимой Ликой Кавжарадзе. Невест «с черным лицом» сажали на осла, и сельчане метали в них камни. Вообще-таки, вся эта сфера окутана покровами таинственного метафорического языка – «ясный лоб», «незапятнанная», «честная». Ее охотно описывают в туманных и ускользающих от понимания выражениях, которые кажутся заимствованными из словаря ясновидящих – свидетельствует блистательная автор «Второго пола» (1949 г.) Симона де Бовуар.
Надо сказать, в борьбе за минимальную приватность интимной сферы и сексуальную свободу европейскими суфражистками выговорено немало страстных речей и даже пролито немало крови. Пусть не покажется странным то, что пишет в своем magna opus вышеупомянутая французская феминистка: независимый субъект также сильно зависит от дефлорации. Речь идет о парижских нравах середины XX века. Но ЧТО изменилось в Париже за последние полвека, чего не произошло в Ереване? Вопрос на засыпку.
В далеком 1995 году я стала свидетелем того, как одной из столичных жительниц выпал шанс задать вопрос своей американской сверстнице, с которой она познакомилась и разговорилась в общественном транспорте. Наверняка вы догадались, о чем она спросила её – а у вас в Америке есть обычай красного яблока? Американка округлила глаза – а ЧТО это? Прожив всю свою жизнь в бывшем СССР в условиях плотно зашторенных стальных «занавесей», девушка всерьез интересовалась именно этим вопросом. Кажется, комментарии тут излишни[4].
Самоэтнография: гименопластика как форма пассивной борьбы. При попытке оценить феномен, первое, что приходит многим на ум — это «лицемерие». Налицо драматическое столкновение двух, если не более, риторик – о женской чистоте и нашей вековой традиции; и, наряду с этим, возможно, как порождение советского государственного феминизма, дискурс о женской эмансипации и сексуальной свободе равных субъектов общества[5]. Иными словами, речь идет о столкновении двух вечно конфликтующих нарративов – традиционно-ориентированного и модернизационного, причем на брачном рынке, на превый взгляд, хорошо «продаются» оба дискурса. И все же, на выходе предпочтение отдается букве традиции и успешном экзамене первой брачной ночи — это почти единственный способ для девушки создать семью, родить детей и стать полноценным (с точки зрения патриархального большинства) членом общества.
Собственно мое отношение к гименопластике претерпело болезненные этапы. В более молодом возрасте я рассуждала достаточно категорично, со свойственным юности максимализмом, не замечая богатства жизненных полутонов и переливов. Я считала операцию однозначным злом — зачем начинать отношения с любимым человеком с обмана? Потом мой взгляд подвергся эволюции – почему «подотчетность» так ассиметрична? Где пропорция? Ведь в действе участвуют двое. Так не честно. На завершающий этап моих ценностных метаморфоз повлияла любимая профессия антропология и то, без чего она невозможна – полевые исследования в гуще народа. Именно тогда в начале нулевых я поняла, что явление до калейдоскопичности многогранно, и есть мириады тропинок, по которым девушки приходят в кабинет гинеколога. О «великом» изобретении – гименопластике (кстати, как оказалось, совсем-таки не новом)[6] — есть в моих этнографических хурджинах один удивительно светлый эпизод. Восемь лет было любовной истории молодой пары, живущей на армянской периферии. И вот время пришло. Накануне свадебного пира невеста в сопровождении родственницы поехала в Ереван за покупками к свадьбе – пижамки-пеньюарчики, заколочки-бижу и всякое такое. Остановились у небогатой родни, в одной из не очень гламурных частей столицы. Буквально на следующий день приезда невесту умыкнул сосед. Украл и сразу изнасиловал, «застолбил», для пущей верности, что никуда не уйдет. Ожидания похитителя не оправдались – девушка в его доме не задержалась. Ушла с мыслями о самоубийстве. Родственница ее остановила словами – просто «вырежь кадр», забудь, выкинь из головы, с тобой ничего не случилось. Он никогда не должен узнать о том, что было – это лишнее. Ну а дальше – дело (гименопластической) техники. Свадьба была пышной и веселой. Сейчас – это изумительно крепкая семья с полдюжиной детишек.
И все же, самое грустное в этой истории для меня — это состояние мозгов жениха. Женщины достаточно реалистично оценили ситуацию – реакцию молодого человека предсказать невозможно. А это значит, что мозги хорошенько промыты патриархальными догмами.
Общество настолько помешалось на «культе женского целомудрия», что даже самые гуманные попытки смягчить такую традицию, установить легальные выходы, сталкиваются с паникой, подозрениями и непониманием. Однако, позвольте напомнить, что целомудрие на белом свете бывает и мужским. Никогда не слышали? И не мудрено, в обществе двойных стандартов об этом не говорят. Неудобно как-то, лучше жить с туманной дымкой недосказанности. И что сказать? – что есть хозяева жизни, баловни судьбы, и есть им подвластные козлы отпущения, удел которых бесконечно оправдываться; есть субъекты сексуального желания, и есть жалкие объекты этого желания и удовольствия. Так что, каждый может выбирать себе роль сам. Мог бы, по идее. Но тут вступает в свои права ее величество традиция, адат. Не все, что дозволено Юпитеру – дозволено быку… Однако, и тут дела не всегда обстояли так, как представляется. Соласно армянскому антропологу Гаяне Шагоян, до бума урбанизации в сельской общине предусматривалась невинность обоих брачующихся, и это несло в себе заряд куда большего равенства и справедливости. Сегодня эти неписаные правила претерпели странные метаморфозы, и согласно им всегда виновата одна сторона.
Блюстители национальной идеи считают, что критика красного яблока и всего дискурса о женской чистоте представляет живую угрозу культурно-этнической идентичности. С этим можно поспорить, причем не хватит бумаги и сетевых пространств. Аргументов тьма тьмущая. Но сейчас ограничимся главным аргументом — долой двойные стандарты. Если кто-то пристрастно настаивает на незыблемости красного яблока, оппоненты не возражают. Пожалуйста, оставьте сокровенный обычай дедов. Но у них есть встречное требование: придумайте тогда механизм контроля за мужским целомудрием и верностью, этакий эквивалент красного яблока для мужчин. Уж включите свое расторопное воображение, как это ухищренно делалось в отношении женщин на протяжении всей человеческой истории. Сделайте это сейчас, потому что Ее Достоинство, Честь и Здоровье тоже нуждаются в защите.
В качестве постскриптума: максимальное большинство больных СПИДом или ВИЧ инфецированных женщин и детей в Армении получили недуг от своих мужей и отцов…
Армения ратифицировала различные международные договоры о женских правах и среди прочих Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации (Convention on the Elimination of all forms of Discrimination — CEDAW), Резолюцию 1325 Совета Безопасности ООН. Вдобавок к этому Конституция Армении представляет собой гендерно чувствительный документ. Тем не менее, приватность женщины остается табуированной темой, потому что вопрос этот решается не международными договорами, а эволюцией общественных ценностей и нравов. А не думаете ли, что следует эти вопросы серьезно обсуждать по всем каналам социального взаимодействия – всё без утаек, все pro и contra. И никаких табу.
[1]См. А. Темкина Добрачная девственность: культурный код гендерного порядка в современной Армении (на примере Еревана). http://fiercest.ru/lection/anna-temkina-dobrachnaya-devstvennost-_-kul-turny-i-kod-gendernogo-2/
[2] Интервью с Зарой Саакян на программе «Арт» см. здесь: https://www.youtube.com/watch?v=kxL0CKLdhw4
[3] См. также акции протеста женских организаций в 2009 г. http://pinkarmenia.blogspot.com/2009/03/burying-red-apple.html. А также анти-марш — реакцию на это движение см. здесь: https://munetik.wordpress.com/2009/03/14/%C2%AB%D5%AF%D5%A1%D6%80%D5%B4%D5%AB%D6%80-%D5%AD%D5%B6%D5%B1%D5%B8%D6%80%D5%AB%C2%BB-%D5%A9%D5%A1%D5%B2%D5%B4%D5%A1%D5%B6-%D5%A1%D5%AF%D6%81%D5%AB%D5%A1%D5%B5%D5%AB-%D5%A2%D5%AC%D5%B8%D5%A3%D5%A1/
[4]Девственная плева, вокруг которой бушуют все эти страсти – представляет из себя нечто архитипичное и мифологически притягательное. Может она и имеет какое-то функциональное значение, но один факт достоверно известен — это явление сугубо человеческое. Очень мало животных на планете Земля ею наделено. Так что это – рудимент, или признак более высокой организации? Достаточно большое количество женщин этой эфемерной пленки тоже, то ли не имеют, то ли она настолько тонка, что разрывается бескровно при выполнении повседневных физических действий. Встречается и врожденное отсутствие плевы-целомудрия – медицинское название аплазия.
[5] Яргомская Н ( 2008) Трансформация сценария женского сексуального дебюта: «прощание с невинностью» и гименопластика // Новый быт: гендерные исследования повседневности /Под ред. Е.Здравомысловой, А.Роткирх, А.Темкиной. СПб: Изд-во ЕУСПб.
[6]Похожим на гименопластику практикам столько лет сколько патриархату, то есть ровно столько, сколько человечеству. Забор крови у зарезанного петуха или барашка перед брачный действом по своему целеполаганию имеет эффекты современной гименопластики.
