Карен ОГАНДЖАНЯН
Координатор Нагорно-Карабахского Комитета
“Хельсинкская инициатива – 92″
Степанакерт
Нагорно-карабахский конфликт — один из наиболее старых и, пожалуй, наиболее трудно разрешимый из всех на постсоветском пространстве. Решение проблемы из плоскости исторической, а затем правовой, уже более 2-х десятков лет трансформировалось в плоскость политическую, в которой сами участники конфликта играют все более и более опосредованную роль. Необходимость решения проблемы на компромиссной основе периодически всплывает на первые позиции повестки дня мировой и региональной политики.
Если взглянуть на карту современной Нагорно-Карабахской Республики и обозначить ее значение для стран и регионов, которые сегодня являются ключевыми в формировании современного миропорядка – такими, как США, Европа, Турция, Россия, Иран, Афганистан, Китай и Индия, то станет ясно, какова цена разрешения нагорно-карабахского конфликта, и как может измениться геополитическая конфигурация и влияние тех или иных мировых и региональных игроков как в регионе, так и в мире.
Нагорный Карабах после аннексии Россией Южной Осетии и Абхазии с их дальнейшим признанием в качестве независимых государств, стал определяющим в схватке интересов и влияния в регионе Южного Кавказа либеральных стран во главе с США и неоимпериалистической державой, каковой является современная Россия. На кон поставлены функционирование как транзитных и коммуникационных возможностей региона вместе с богатейшими углеводородными запасами, так и развитие как либеральных, так и авторитарных и тоталитарных ценностей. Регион, в битве за который ислам может выступать вместе с христианством единым фронтом, а страны с либеральными ценностями — сотрудничать с тоталитарными и авторитарными режимами. Регион, на который все больше и больше обращают внимание быстроразвивающиеся гиганты мировой экономики, такие, как Китай и Индия, с претензиями играть все более и более ключевую роль в формировании концепции урегулирования нагорно-карабахского конфликта.
Ситуация с проблемой разрешения нагорно-карабахского конфликта за последние несколько месяцев, кажется, приобретает интересные очертания и из состояния стагнации, в которой пребывал весь переговорный процесс со времен Ки Веста и разработки так называемых мадридских принципов, постепенно подает признаки конкурентности идей и необходимости решения проблемы. Минская Группа ОБСЕ, призванная выполнять посредническую миссию между сторонами конфликта с целью окончательного урегулирования нагорно-карабахского конфликта, стала более оптимистичной… Этому есть определенные причины…
Сначала точкой отсчета новых тенденций в переговорном процессе послужило событие, происшедшее 3 сентября 2013 года, когда президент Армении Серж Саргсян без консультаций с политическими лидерами страны и, игнорируя мнением подавляющего большинства армянского народа, сделал заявление, перечеркнувшее не только работу нескольких лет всего руководства Армении, но и надежду народа на евроинтеграцию, на либерализацию экономики, на диверсификацию приоритетов страны и, в конечном итоге, надежду на более предсказуемое мирное решение нагорно-карабахской проблемы… Поддавшись не прямому, а опосредованному шантажу со стороны российского руководства, как-то: игнорирование контактов на уровне соответствующих ведомств, включая несоблюдение ранее достигнутых договоренностей, а также влияние и воздействие со стороны лиц, близких к окружению российского руководства, президент принял единоличное решение и свернул страну с пути серьезных реформ, предусматривавшего Ассоциативное Соглашение с Европейским Союзом, в пользу эфемерного союза под экономическим названием Таможенный Союз, целью которого, конечно, является не экономическое процветания стран, входящих в этот Союз, а политическое доминирование России над своими сателлитами.
Спустя несколько месяцев после 3 сентября многие аналитики и политические деятели начали задаваться вопросом: а имела ли Армения другую альтернативу в условиях блокады коммуникаций и наличия неразрешенного карабахского конфликта?.. С первого взгляда, и с учетом того, что произошло в Украине, даже с учетом победы сил, ориентированных на либеральные ценности, можно было бы согласиться, что у армянского руководства не было выбора: Россия могла их наказать немедленно, дав карт-бланш Азербайджану на развязывание войны в битве за Карабах… Я согласен, что такой сценарий мог бы быть реальностью, но он не исключается и теперь, когда Армения стоит у порога в Таможенный Союз. Вопрос в том: сделало ли армянское руководство все, чтобы обезопасить себя от векового патрона с неоимпериалистическими амбициями? Ответ, конечно, однозначен – нет!
Вместо того, чтобы в период, когда велись переговоры об Ассоциативном Соглашении с Евросоюзом, Армения вместе с карабахским руководством изыскивала бы пути минимизации рисков пагубного воздействия со стороны России в случае принятия окончательного решения Армении на евроинтеграцию, она тянула время. На мой взгляд, необходимо было разрабатывать альтернативные варианты минимизации рисков, и это, в первую очередь, означало бы поиск направлений оптимизации «шелкового пути», связей со странами, которые всегда имели традиционно дружественные отношения с Арменией и, более того, всегда считали Армению ключевым игроком в построении своих экономических стратегий.
С учетом быстро меняющейся геополитической конъюнктуры в отношении Ирана, Армении необходимо было развивать на более тесной основе экономические отношения с Ираном, Афганистаном, Индией и Китаем. При наличии серьезных экономических отношений с ними можно было спокойно заявить о своем четком намерении подписать Ассоциативное Соглашение. Однозначно, армянское руководство упустило время и не диверсифицировало основы своего политического, военного и экономического поведения.
Решение армянского руководства было как прогнозируемым, но вместе с тем неожиданным. Оно было как неожиданным, так и нежелательным не только для Европейского Союза, но и для традиционных оппонентов, таких, как Турция и Азербайджан, усмотревших в таком решении усиление роли России в регионе и снижение уровня их амбиций, как в экономическом плане, так и в вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта.
До решения армянского руководства о намерении вступить в Таможенный Союз, Турции и Азербайджану было легко справляться с армянской дипломатией. Теперь же вполне очевидно, что значительная часть политической воли Армении будет передана России. Для Азербайджана это самое неприемлемое явление, которое откладывает решение проблемы Нагорного Карабаха на долгие и очень долгие годы. Очевидно то, что азербайджанскому руководству гораздо легче договариваться с армянскими, нежели с российскими коллегами, которые будут держать вопрос урегулирования в подвешенном состоянии.
Впервые за все время конфликта сложилась ситуация, при которой Азербайджан заинтересован в сильной в экономическом и политическом отношении Армении с ориентирами на Европу. Этим и объясняется оптимизм сопредседателей Минской Группы ОБСЕ по поводу последней встречи в ноябре 2013 президентов Армении и Азербайджана, выраженный словами: «президенты как никогда были близки к взаимопониманию…».
В рамках данной статьи невозможно описать все внешние факторы, влияющие на урегулирование нагорно-карабахского конфликта. Вместе с тем, я бы хотел отметить, что, помимо решения армянского руководства о присоединении к Таможенному Союзу, изменившему степень ожидания решения нагорно-карабахского конфликта и усилившему и без того влияние России в решении региональных проблем, события в Украине, безусловно, повлияют на процесс урегулирования НК конфликта. Если решение Армении о намерении вступить в Таможенный Союз, фактически, прошло безболезненно для имиджа России, то события в Украине, ставшие ответом на подобное решение украинского руководства, в своем финале стали серьезным фиаско для России.
Эти события повлияют и на поведение России в отношении Армении. Если отношение России к Армении до событий в Украине было демонстративно не партнёрское, то с провалом своей политики в Украине и, фактически, ее потерей из сферы своего влияния Россия будет срочно менять свое отношение к Армении. Еще одна потеря на Южном Кавказе означала бы конец гегемонии России на постсоветском пространстве…
Скоро мы увидим, насколько российское руководство гибко реагирует на вызовы, вызванные своей же политикой… Одно ясно: как Армения, так и Нагорный Карабах стоят перед большими вызовами, и от их сбалансированного самостоятельного подхода во многом будет зависеть и будущее решение карабахской проблемы.
